ни умоляла, ее мать отказывается быть для нее лечащим врачом, а Рейчел, в свою очередь, отказывается обращаться к кому-нибудь еще. В этом тупике они пребывают уже очень много лет.
– В общем, – продолжила она, – как-то она сказала, что если ты утратила чувство счастья, то искать его нужно точно так же, как если бы ты искала любую другую потерянную вещь.
– Ругаясь и перерывая диванные подушки? – попробовала угадать я.
– Вспомнить, что ты делала до этого, – объяснила Рейчел. – Итак, Поппи, все, что нужно сделать, – это хорошенько подумать и задать себе один вопрос: когда ты в последний раз была по-настоящему счастлива?
Проблема заключалась в том, что мне не нужно было над этим хорошенько думать. Или вообще хоть как-либо думать.
Я и так знала, когда я в последний раз была по-настоящему счастлива.
Два года назад, в Хорватии, с Алексом Нильсеном.
Но что с этого толку? Я не могу вернуться назад, потому что с того момента мы больше ни разу не разговаривали.
– Просто подумай об этом, хорошо? – сказала Рейчел. – Доктор Крон всегда права.
– Ага, – не стала спорить я. – Обязательно подумаю.
Глава 2
Этим летом
И я действительно об этом думала.
Думала, пока ехала домой на метро. Думала, пока шла четыре квартала пешком. Думала, пока принимала душ, пока наносила на волосы бальзам, а на лицо – крем, думала, пока лежала на неудобном диване, несколько часов кряду рассматривая потолок.
Я слишком редко бывала в этой квартире, чтобы успеть превратить ее в настоящий дом. Кроме того, я выросла с крайне прижимистым отцом и очень сентиментальной матерью, что означает, что дом моих родителей всегда был до краев наполнен разнообразным хламом. Мама до сих пор хранит треснувшие чашки, которые мы с братьями дарили ей в детстве, а папа устроил из нашего заднего двора целую парковку для старых машин – на случай, если он вдруг выучится на автомеханика и сможет их отремонтировать. Я до сих пор так и не выяснила, какое количество милых сердцу безделушек является приемлемым в приличном обществе. Зато я помню, как люди всегда реагируют, когда видят дом моих родителей, так что я решила на всякий случай придерживаться минимализма в дизайне.
Так что помимо непомерно большой коллекции винтажной одежды (первое правило семьи Райт – зачем покупать что-то новое, если можно купить подержанную вещь за полцены), вещей в моей квартире особо-то и не было. Глазу не за что зацепиться. Так что я просто смотрела в потолок и размышляла.
И чем больше я вспоминала о наших с Алексом поездках, тем больше я хотела вновь отправиться с ним в отпуск. Но ничего приятного в этих мечтах не было. Я не испытывала ни привычной радости, ни заряда энергии, которые всегда ощущала, когда мечтала о том, чтобы увидеть Токио в сезон цветущей сакуры или побывать на фанатском фестивале в Швейцарии – это тот, знаете, где люди в необычных масках высыпают на ярко раскрашенные
