верным старым предрассудкам.
В этой книге представлены «Записки кавалериста», текст которых соотнесен с архивными документами. Для удобства восприятия их выдержки вкраплены непосредственно в повествование.
Отличным дополнением к «Запискам» служит переписка Николая Гумилёва за 1914–1917 годы, его военные стихи и немногочисленные рассказы его сослуживцев.
Записки кавалериста
Вступление
18 июля 1914 года в 10 часов вечера Германия объявила войну России. 20 числа был объявлен «Высочайший указ о мобилизации».
В это время Николай Гумилёв был в Петербурге, на Васильевском острове, где он остановился у В. К. Шилейко[1] (5-я линия, 10). Вместе с В. Шилейко и С. Городецким[2] он присутствовал при разгроме германского посольства, участвовал в манифестациях, приветствовавших сербов. Решение идти на фронт пришло сразу…
24 июля в петербургских газетах были опубликованы «Правила о приеме в военное время охотников на службу в сухопутные войска, Высочайше утвержденные 23 июля».
Собрать все перечисленные в «Правилах» документы было непросто. Кроме того, для Гумилёва существовало еще одно препятствие к осуществлению задуманного, весьма серьезное.
Дело в том, что еще 30 октября 1907 года Николай Степанович был освидетельствован военной медицинской комиссией, признан не способным к военной службе и освобожден от воинской повинности по причине астигматизма глаз. Однако уже 30 июля 1914 года им было получено медицинское свидетельство, подписанное действительным статским советником доктором медицины Воскресенским:
Николай Гумилёв в форме вольноопределяющегося рядового лейб-Гвардии Уланского Ея Величества полка. 1914 год
«Сим удостоверяю, что сын Статского Советника Николай Степанович Гумилёв, 28 л. от роду, по исследовании его здоровья оказался не имеющим физических недостатков, препятствующих ему поступить на действительную военную службу, за исключением близорукости правого глаза и некоторого косоглазия, причем, по словам г. Гумилёва, он прекрасный стрелок».
31 июля 1914 года полицией Царского Села в лице полицеймейстера полковника Новикова Гумилёву было выдано свидетельство, удостоверяющее «об отсутствии опорачивающих обстоятельств, указанных в статье 4 сих правил»:
«Дано сие Сыну Статского Советника Николаю Степановичу Гумилёву, согласно его прошению, для представления в Управление Царскосельского Уездного[3] Воинского Начальника, при поступлении в войска, в том, что он за время проживания в гор. Царском Селе поведения, образа жизни и нравственных качеств был хороших, под судом и следствием не состоял и ныне не состоит и ни в чем предосудительном замечен не был. Что полиция и свидетельствует».
Анна Ахматова вспоминала о хлопотах Николая Степановича при
Владимир Казимирович Шилейко (1891–1930) – русский востоковед, поэт и переводчик, друг Гумилёва, второй муж Ахматовой.
Сергей Митрофанович Городецкий (1884–1867) – поэт, переводчик. В начале карьеры был символистом, затем решил стать одним из вождей акмеизма, а после ухода Гумилёва на фронт возглавить новое течение. Это ему не удалось. После революции достаточно быстро стал абсолютно просоветским, отмежевался от прежних знакомых, не принявших революцию. Неоднократно выступал с публичными осуждениями не только Гумилёва, но и других коллег, а также всей «упаднической буржуазной поэзии» в целом.
Уезд – низшая административная, судебная и фискальная единица в Российской империи (с 1775 года). Административным центром уезда являлся, как правило, уездный город, станица или форпост. Большинство уездов делилось на волости (крестьянские, инородческие), казачьи станичные правления, самостоятельные сельские правления или управления и прочие. С 1889 года уезд делился на 4–5 земских участков во главе с земским начальником. Полицейско-административная власть в уезде осуществлялась уездным воеводой (с XVIII века), а затем окружным (уездным) начальником, уездным исправником, уездным управляющим. К 1917 году в России насчитывалось до 800 уездов.
