своей вялотекущей карьерой, чужими разводами, переживаниями и обоюдными клиентскими претензиями, радовалась, что каждый день и каждая ночь наполнены чувственной и благополучной любовью… Что она сама давала Ржевскому, если уж быть до конца честной? Секс? Это не та вещь, которую Ржевский должен был бы выпрашивать. Деньги? Смешно – Надина зарплата младшего адвоката не шла ни в какое сравнение с доходами Ржевского. Получается, и с расходами тоже…
Он живо интересовался ее работой, давал советы, разъяснял житейские моменты, характеры людей, ведь его опыт был настоящим, непридуманным и не вычитанным из книжек. Но делал это аккуратно, чтобы не обидеть ее. Так какой же монетой она платит за это?
– Ржевский, кажется, я совсем не знала тебя, – произнесла Надя, вставая с пола.
В рекламное агентство она поехала сразу, как только сложила бумаги и проверила сейф. Если полицейские решат провести обыск в квартире Ржевского, она все равно не сможет им помешать. К тому же Надя не имела ни малейшего представления о том, что они будут искать, и что в конечном итоге окажется той самой бомбой, которая разрушит жизнь Павла окончательно и бесповоротно. Ему бы следовало подумать об этом раньше или, хотя бы, предупредить ее, свою женщину…
Детище Ржевского – рекламное агентство «Рожь» занимало первый этаж старинного купеческого особнячка на тихой улочке рядом с городским парком. Удобная парковка, кленовая аллея, куполообразная беседка и парочка чугунных львов на входе – все это было так в духе Павла, что невольно думалось, будто и сам Ржевский – потомок канувшего в Лету дворянского рода. Надя не удержалась и погладила голову одного из львов. Подобное действие, кажется, совершал каждый посетитель – отполированная львиная макушка блестела, словно серебро.
Половицы скрипнули под ее ногами, в нос ударил запах хлорки. Ведро со шваброй стояло рядом с дверью, и Надя удрученно поморщилась, разглядывая истертый и кое-где вздыбленный старинный паркет. В холле было пусто, но в здании определенно находились люди. Откуда-то слышались голоса, спорившие и перебивавшие друг друга. Она прямиком направилась к офису Ржевского. Надя была здесь всего несколько раз – забегала ненадолго, чтобы потом вместе с Павлом пойти в кино или на прогулку.
За высокой деревянной дверью творилось нечто невообразимое. Надя остановилась, прислушиваясь к крикам:
– Вы как хотите, а я увольняюсь! Не хватало еще на уголовника работать!
– Да с чего ты решила, что наш Ржевский уголовник, Аня?!
– А с того, что к приличным людям с обыском не приходят! И кому, как не тебе, Шура, об этом знать!
– Что за бред ты несешь?!
– Ха-ха! Да то, что всем известно: Пашка взял тебя из жалости! Никто не хотел тебя брать, потому что у тебя статья!
– Какая же ты, Аня… какашка!
Надя подскочила на месте от хлесткого и в то же время смешного выражения.
– Сам ты, Шура, какашка!
– Ребята,
