Вернее, там такая ситуация вышла, что мне пришлось уйти.
Жена Василия Николаевича перестала нарезать морковь и отодвинула от себя нож и тарелку и недовольно поправила своего мужа.
– Сам виноват, – заговорила она, решив, что без ее нравоучения мужчины не справятся – послушался эту фурию, племянницу свою, пошел на поводу. А теперь что?
– Ну не начинай, – попросил он супругу.
– Что не начинай, – она уже не на шутку разошлась, – только жить начали. Пенсию перестали за доходы считать. Что забыл? Ты когда у Анастасии Андреевны работал, мы пенсию вообще с карточек не снимали. Хорошо она платила. И нам с тобой хватало, и внукам подарки делали, и я весь гардероб себе успела поменять.
– Не в гардеробе счастье, – опрометчиво поправил Василий Николаевич.
– Конечно, – зло фыркнула на него супруга, – не в гардеробе, а в тех деньгах, что ты весь прошлый год получал. Нет же, эта прохвостка ему говорит: потребуй повышения зарплаты. Он и пошел, даже меня не спросил. И что в итоге? Ее там не жалуют – она же разлучница. Так и этот еще капризы свои начал показывать. А Анастасия Андреевна ему правильно сказала, что «если вас это не устраивает, то вам не надо у меня работать». И правильно сделала. И он ушел. Пришлось уйти.
– Ну, если правильно, что ж ты ругаешься? – резонно, но без всякой агрессии, заметил муж.
– А ты больше Ирку слушай.
– А Ирина – это няня? Она ваша племянница? – спросил Кирилл.
– Племянница, – ответила женщина за своего супруга скверным голосом, – она дядечке своему, помогла, устроила к своей однокласснице на работу водителем. Все хорошо. Анастасия Андреевна его даже не уволила, когда Ирка мужа ее увела. Так нет, месяц назад пришла и давай на него давить, чтоб повышения зарплаты требовал.
– Ничего она на меня не давила.
– Защищай, защищай ее. Больше некого защищать? Про внуков бы подумал. Не давила она на него, – она махнула рукой на мужа и повернулась к Кириллу – это меня дома не было. Я бы его не пустила требовать. Старый балбес. Иринка там нашкодничала, так еще и нам свинью подложила.
– Ну чего ты? – вяло сопротивлялся Василий Николаевич, – она же не знала. Она как лучше хотела.
– Ой, – устало махнула она на мужа, – она всегда как лучше хочет. И только свои цели преследует. Только одному лешему известно, что она преследует. Вроде и помогает, но как-то грубо. Как медведь в посудной лавке. Лешку, племянника его, тоже решила к Насте пристроить. Водителем. Вы меня, конечно, извините, – голосом противоположным словам, проговорила она – но у Леши прием алкоголя четко по графику – два через один.
– А Леша кто? – заинтересовался Кирилл.
– Племянник мой троюродный.
– Ой, послал бог родню – зло посетовала женщина.
Всю дорогу обратно он задавал себе вопросы, на которые не мог сам ответить. Но поразмышлять стоило. Что-то тут не так с этим ремнем. Стоит ли говорить о нем Анастасии Андреевне? Не понятно, мог ли кто надрезать ремень? Для чего? Чтобы она
