рявкнул он. – Как смеешь ты осквернять святое место непотребными речами? Богохульник! Понимаю, что горе помутило твой разум, но опомнись, сын мой!
Широкая ладонь сапожника легла на плечо Самира, но он стряхнул ее одним движением. Посмотрел в полные гнева глаза священника, не отвел, не опустил взгляда, а когда заговорил, то каждое слово отдавалось во рту, словно звон закаленного металла:
– Это вы опомнитесь! Сколько можно молиться, звать о помощи с небес!? Бесполезно! Нужно взять оружие и отомстить! Самим! Не надоело вам быть овцами?
Гнев, раскаленный и яркий, почти заполнил ту пустоту, что поселилась внутри в тот день, когда погибли мама с сестрой. Он впервые за последнее время вновь почувствовал себя полностью живым, целым, настоящим.
Краем уха слышал изумленные возгласы, но не обращал внимания.
– Вон! – гаркнул отец Григорий, взлетела его ручища, плеснул рукав облачения. – Анафема тому, кто смеет призывать к нечестию в Доме Господнем!
Самир крутнулся на месте, схватил Ильяса за руку и потащил за собой.
Тот в первый момент попытался вырваться, но почти сразу перестал сопротивляться.
– Он одержим бесом! Бедняжка! – воскликнул кто-то из женщин.
– Нет, просто сошел с ума, – возразил мужчина.
– Дурак, молодой дурак, – горько прошептал один из стариков.
Что удивительно, в этот момент Самир слышал все, что происходило вокруг, шепотки по углам, покашливание, то, как часто-часто бьется сердце Азры, прижавшей руки к груди, потрескивание свечи перед образом Святой Троицы, шуршание мыши под полом. Зато мало что видел – размытые лица, очертания человеческих фигур, наполненный светом проем двери.
– Ты более не один из нас! – продолжал бушевать отец Григорий. – Прочь! Покаешься, и только тогда сможешь вернуться в лоно церкви Христовой!
Самир остановился, через плечо глянул в ту сторону, где остался священник. Затопившая церковь тишина оказалась тяжелой, будто свинец, ее хотелось раздвинуть руками.
– А вы уверены, что я хочу вернуться? – бросил Самир, точно выплюнул, и решительно шагнул через порог.
Глава 7
На кладбище царила удушающая жара, знойный воздух окутывал кресты, размывал их очертания, а камни ограды нагрелись так, что положи ладонь – заработаешь ожог.
– Зачем мы сюда пришли? – пробурчал Ильяс. – Зверски печет, и вообще… Я же… Почему ты все это сказал? – Он всхлипнул. – Нас выгнали… Теперь с кем мы? С кем?!
– Вот тебе раз. Ты собрался реветь, словно девчонка? – Самир обернулся, посмотрел сурово.
Его так же трясло от злости, но он сдерживался, старался говорить спокойно.
– Нет! – но глаза Ильяса блестели, в уголках набухали прозрачные капли.
– Я рад, что мой брат – мужчина. – Самир улыбнулся. – И я надеюсь, что он со мной. Ведь ты со мной?
– Я не хочу, чтобы без никого… – сказал Ильяс. –
