ледник, тут хранились разные колбасы, ветчина, сосиски. Набрал две тонны: одних сосисок тонна, а ещё окорока, колбасы, три крупных куска сливочного масла, бидон свежей сметаны. В общем, всё, хранилище моё полное. Можно уходить.
Но не выдержала душа поэта. Поднявшись наверх, я достал французский полноприводный грузовик и, освободив таким образом место, снова спустился и забрал всё оставшееся на леднике. Стоит отметить, что здесь же я нашёл две коробки с пенициллином (видимо, ему холод нужен), забрал и его. В хранилище осталось полтонны свободного места.
Покинув ледник, рванул к складу с минами. У егерей я взял тротиловые шашки с бикфордовыми шнурами, и вот сейчас снарядил несколько мин, поставил шашки и поджёг, после чего рванул прочь. Добежал до ворот, а там как раз смена часовых была. Когда произошёл взрыв, нас чуть не сдуло, хорошо, я под стеной спрятался. На территории складов начались множественные пожары.
Пользуясь возникшей суматохой, я, пока по городу звучала тревога, покинул территорию складов, помогая одному контуженному, после чего сунул нож ему в бок и побежал прочь. Из-за пожаров на складах было светло почти как днём. Я смог уйти в город и по огородам, по окраине перебрался на другую сторону Новгорода, где располагался немецкий аэродром. У наших до войны здесь находилась гражданская авиация, а у немцев сейчас – транспортная.
Сейчас мне для работы по аэродрому и станции надо бы миномёт использовать, чтобы освободить хранилище от мин, а потом увести у немцев какой-нибудь легковой автомобиль взамен грузовика, павшего смертью героя на территории складов. Часть припасов из хранилища уйдёт на хутор, и тогда освободится место для личных запасов. Ну, там, тёплая одежда и остальное, для зимы много что нужно.
Поднявшись на плоскую крышу немецкого госпиталя, я сначала осмотрел позицию и подготовился. В бинокль изучил аэродром, а затем, повернувшись к нему спиной, и железнодорожную станцию, которую отлично освещали пожары на складах. После этого достал миномёт и стал готовить мины. Те, что были в ящиках, оттирал от консервационной смазки, а потом уже снаряжал запалами. Подготовил сто мин: сорок в ящиках и остальные со склада. На мой взгляд, хватит.
Ну и не мешкая открыл огонь, а то рассветёт скоро. Начал со станции. Поначалу корректировал огонь, а потом просто пихал мину за миной: пять мин пущу, поверну штурвальчик, ещё пять мин, снова поверну и ещё три выпущу. Так я накрыл всю область станции, там раздавались многочисленные взрывы и вовсю полыхали пожары. Судя по тому, как ярко горел эшелон, он был топливным.
Закончив со станцией, я развернул трубу и открыл огонь по аэродрому – по быстровозводимым ангарам и стоянке самолётов. Три мины, корректировка, и снова пуск. Как меня крыша выдержала, не знаю, тряслась, качалась, трещины появились, но не обвалилась.
Услышав, как сработала растяжка у выхода на крышу, я понял, что немцы уже тут. Выпустив последние три мины из подготовленной сотни (все ушли), я убрал миномёт, кинул в квадратный проём люка
