предварительно выключив свет. Стало темно, я ушла в туалет, и там уж дала волю слезам. Не менее еще двух часов я слонялась по туалету из угла в угол в полном отчаянии, уже и без сил плакать, и хотела я только одного – понимать, что же, черт возьми, происходит?
Наконец в дверь туалета постучали, и седовласая женщина мексиканской наружности предложила мне лечь на ее матрас и поспать хоть немного. «Теперь моя очередь здесь плакать» – заявила она. «А почему в туалете? – не поняла я. «Да потому же, почему и ты, чтобы остальных не разбудить». Я легла на ее матрас и действительно поспала около получаса, когда заскрежетал вдруг ключ в замке и знакомая мне офицерша вызвала меня наружу. «Прочитайте и подпишите, верно ли я запротоколировала ваши ответы» – сунула она ручку мне в руку. «Да вроде верно» – бегло просмотрев записи слипающимися глазами, согласилась я и подписала. Именно в тот момент я, как оказалось, подписала свое дело об административном правонарушении – незаконном переходе границы. «А это ваша еда и напитки» – и она передала мне теплую пластиковую коробку и бутылку воды на подносе. На мои попытки узнать, что же дальше, ответ был один – ждите, просто ждите…
Снова дверь за мной закрылась, женщины зашевелились, просыпаясь, и стали делиться своими историями, перемежая их рыданиями. Все они были из Латинской Америки. Я вслушивалась в испанскую речь, но понимала мало, все же очень хотелось спать. Тут снова открылась дверь, одну из женщин увели куда-то, один матрас освободился, я на него завалилась и уснула непробудным сном как минимум на несколько часов.
Утром похожие подносы с теплыми коробками принесли всем нам, в каждой были макароны, в которые зачем-то влили дурно пахнущую жидкость, без нее еще можно было бы их есть, а с нею – ну никак. Никто и не ел. Зато я воспользовалась поводом, чтобы узнать у охранника, сколько я здесь буду находиться, и нельзя ли причесаться и почистить зубы. Молодой симпатичный блондин, который был дежурным надзирателем, или кем-то в этом роде, вдруг согласился – провел меня длинными коридорами к той самой «камере хранения», в которую запрятали мою сумку ручной клади, не поленился выудить сумку из груды похожих, попросил уложиться в три минуты и встал на часах у дверей, как «на стреме» – может, ему вовсе не положено было делать задержанным таких поблажек? Я нашла расческу, расчесалась в темпе престо прямо там, нашла зубную щетку, пасту выдавила на нее тоже прямо там, прихватила три шоколадных конфеты «белочка» и пачку лейкопластырей, которые он велел положить на место. «Только один пластырь, и то прямо здесь и сейчас быстро приклеить» – посоветовал этот добрый человек, явно прикрывая меня ценой собственных возможных неприятностей. Ринувшись в туалет и впервые за 48 часов почистив зубы, я почувствовала себя посвежевшей и способной соображать. Но способность эта вовсе не требовалась – женщин всех по одной увели в течение непродолжительного времени, и я осталась сидеть в пустоте и одиночестве, без самого приблизительного
