стояла на втором этаже, открывала ключами , немного пошарпанную, но добротную железную дверь.
– Вась…
– Уйди, Громов. – на меня по прежнему не смотрит.
– Да в чем дело-то? Это ты ушла, уехала, смылась, в конце концов. Это все ты. Я, как дурак, рвался в вашу деревню, а ты… Что, настолько противен тебе?
Я ужасно злился. Просто зверел за доли секунды.
Казалось, что я сейчас либо взорвусь, либо у меня, как у чайника, крышечку снесет. Руки неосознанно сжались в кулаки, да я почти рычал. Как же меня бесила эта ее молчаливость.
– Что, сказать нечего? – не унимался я.
Молчит, ковыряет в замочной скважине и… молчит.
– Вася! Я с тобой разговариваю или со стеной?
Схватил ее за плечо и развернул к себе, а она… плачет.
– Я прошу тебя, уйди, Антон. – шепчет, не поднимая глаз.
– Что… – я не договорил, потому что Василиса потеряла сознание. – Черт.
Я удержал ее одной рукой, поднял с пола выпавшие ключи из ослабевших рук девушки и открыл дверь в квартиру. Подхватил Птичкину на руки и занес к ней домой. Уложил в первую попавшуюся комнату на небольшой диван и побежал искать кухню, чтоб налить воды. Отыскал быстро, сделал все, что нужно и рванул обратно к бессознательной девушке.
Побрызгал на нее воды, похлопал по щекам и, наконец, она начала открывать глаза.
– Василиса! Ну, что с тобой? Ты чего в обмороки падаешь? – испугался я, конечно, не на шутку за нее.
–Устала просто.
– Устала она. Как ты себя чувствуешь? – спросила я, накручивая ее локоны себе на пальцы.
– Уже лучше. Спасибо. Сейчас поем что-нибудь и будет все хорошо.
– Это что? Был голодный обморок? – удивился я. Девушка опустила взгляд и попыталась сесть на диване.
Только сейчас я заметил обстановку квартиры. Здесь чисто, все на своих местах. Аккуратно сложены вещи, заправлены кресла и диван красивыми пледами, но…
Квартира просто кричит, что здесь необходим капитальный ремонт. В углах, хоть и пытались прикрыть, но видно, что обшарпаны обои, где то даже подклеены и, скорей всего, на месте простеньких картин и рисунков какие-то изъяны на стене.
На диване потертости, пол застелен старым паласом, но отвалившаяся краска по углам говорит сама за себя.
– Не нравиться обстановочка, ну извини, не твои хоромы.
Вася зло бросила эти слова и встала со своего места, направляясь вон из комнаты.
– Да причем здесь это? Вась, да подожди ты.
Она прошла на кухню. Налила себе воды и начала пить маленькими глотками, не поворачиваясь ко мне.
– Да оставь ты меня в покое. Я хочу отдохнуть. Устала. Уходи. – сказала Вася, так и не повернувшись.
– Сначала я тебя накормлю, а потом уйду.
– У меня есть, что покушать, так что не переживай.
– Упрямая девчонка, – рыкнул я и, схватив ее за руку, потащил за собой на выход.
– Куда
