тот ещё подкаблучник (собственно, он таковым в историю и вошёл; в остальном же одним из наиболее приличных слов, каким характеризовали генерала современники, было «прохвост»), то ли на некие близко-интимные отношения между Пыхте-Скебиноссом и мадам генеральшей (была ли слаба на передок мадам Стессель, я из имеющихся в открытом доступе документов, честно говоря, не понял). А ещё в этой фразе сквозила явная неприязнь обычного офицера к генеральскому адъютанту.
– Не-е с-снаю, – пожал плечами барончик. – Если его высоко-опревосхо-одительство-о соблагооволи-ит менья за чем-нипу-удь выз-звать. Но это-о буде-ет не ранее чем за-автра или да-аже послеза-автра-а…
Называется, обрадовал. Хотя, раз уж он не помер сразу после знакомства с «Гипфом», пусть хоть какую-то пользу приносит.
– Вот и отлично. Всё равно это быстрее, чем в том случае, если я доложу сам. Барон устно сообщит о вас, а потом вы нанесёте визит его высокопревосходительству и подробно объясните ему, кто вы такой и зачем вы здесь, – с явным облегчением объявил Майский и тут же, словно спохватившись, уточнил: – И, кстати, действительно, а зачем вы здесь?
– Да как вам сказать, господа. Во-первых, в европейских газетах о Русско-японской войне пишут по преимуществу всякую ерунду. А во-вторых, Порт-Артур осаждён и отсюда не поступает никакой свежей информации. Разумеется, кроме той, что исходит от японцев…
– То есть вы собираетесь искать здесь правду? – спросил лейтенант Зиновьев. Интонация при этом была довольно ехидная.
– Насколько я помню, господа, правду, усечённую до одного-единственного вопроса «Кому на Руси жить хорошо?», искали мужики в одной известной всем поэме Некрасова. И, кстати, не нашли. Ну а в нашем газетном деле рамки правды и лжи определяют, как легко догадаться, главный редактор и издатель. А я лично уверен лишь в том, что за свежие репортажи непосредственно с театра военных действий мне хорошо заплатят…
– Резонные соображения, – согласился Зиновьев. – Прагматичный вы всё-таки народ, газетчики… Да, кстати, а как вы сюда добрались?
– Ну это не столь сложно, как вы можете себе представить. Особенно если здраво оценивать всю степень риска, на который ты при этом идёшь. Ещё в Сайгоне через местных репортёров и чиновников я договорился с контрабандистами, которые сначала вполне легально доставили меня из Сайгона в Циндао и далее в Чифу. Как я успел понять, за деньги здесь можно всё. Ну и этой ночью, уже нелегально, – из Чифу сюда.
– И что это за контрабандисты? – уточнил подпоручик Майский то ли из чисто спортивного, то ли из профессионального интереса.
– Некий Ле Зуан. Племянник весьма уважаемого в Сайгоне старого Хо Ши Мина, который имеет в узких кругах, имеющих отношение к торговле опиумом, кличку Дедушка Хо.
Вот зачем что-то придумывать, если можно назвать пару совершенно реальных имён из будущего? И по-любому нужный эффект был достигнут.
– Никогда
