наступит пора, лейтенантамиМы покинем курсантский приют,
Но в душе, не старея, курсантами
Мы навечно останемся тут!
Всё, что нас закалило и сблизило:
Общий вуз, общий класс, общий строй —
Всё, чем память навечно пронизана,
Унесём, как присягу, с собой!
Припев.
Драка
Город Гатчина вестью взволнован:
Ожил Павловский царский дворец,
ВМУЗ[1] правительством здесь обоснован
В восстановленных срочно каре.
Перемен люди города ждали,
Хоть давно отгремела война,
Их по-прежнему в страхе держали
Воровская среда и шпана.
И лишь только морские курсанты
В город хлынули строем лихим,
Обнаглевшие экс-арестанты
Дать урок приготовились им.
И в субботу, в их день увольненья.
Собралась приблатнённая рать,
Чтоб наглядно в местах развлеченья
Свою в Гатчине власть показать…
Первых трёх в биллиардной избили,
Проучили кастетами в кровь,
В клубе головы двум проломили,
Показав свой серьёзный настрой.
Весть о бойне в дворец за секунды
Долетела, и сразу же тут
По морскому: «Ребята, полундра!
Наших в кровь уголовники бьют».
И два взвода ушли в самоволку[2],
Чтоб схлестнуться с оравой блатной,
Шёл как в бой, проявляя сноровку,
Гневом дышащий слаженный строй!
Всех, кто цепи, кастеты имели,
Кто вставал перед строем стеной,
Били бляхами в кровь, не жалели,
Выбивая победный настрой.
И бежала орава блатная
Кто куда от нежданной беды,
Все свои рубежи оставляя,
Унося назиданья следы…
Утром местные власти рыдали:
Был виновником слёз адмирал,
А затем перед ним мы стояли —
Он зачинщиков драки искал.
Трое сразу отчислены были
За участие в драке на флот,
Самовольщиков скопом лишили
Увольнений на месяц вперёд!..
Но с тех пор стало в Гатчине тихо:
Не тревожила город шпана!
Видно, мы поработали лихо,
Наш урок не забыла она!
Полоса препятствий
Вновь комоды[3] лютуют и злятся,
Взводный нас, словно коршун, дерёт:
Полосу бесконечных препятствий
В сотый раз штурмовать должен взвод.
Будет кросс, будет плаванье в стужу,
Возглас: «Газы!»… И бег по бревну,
Под «колючкой» ползти будет нужно
И гранату в траншею швырнуть!
И штыком, завершая атаку,
Заколоть нужно чучело там,
Где дубиной, замотанной в паклю,
Капитан может дать по зубам.
Я препятствия все одолею,
Лишь одно для меня, как напасть:
Не могу после кросса в траншею
Я проклятой гранатой попасть!
Не
Комод командир отделения
