отстранили «меченного»! – причитала какая-то бабка на улице.
– Это Андропов начал перестройку. И то оттого, что вся страна этого хотела. Все были недовольны и понимали, что дальше так жить нельзя! – выступал какой-то мужчина.
– Вы арестовали Главу нашего государства! А он дал нам свободу! – перечил ему мужчина с бородкой в очках, – вы хотите лишить нас свободы!
– Свобода, любезнейший, это… да собственно, а что такое свобода?! От чего свободу!? Он продуктов на полках магазинов, от крыши над головой, от порядка на улицах? От чего, любезный?
– Он дал вам, неблагодарным, свободу. Он вас просил об инициативе и творчестве. Он давал вам возможность брать столько свободы, сколько вы сможете унести!
– Да! Точно! И вы, стоящие у «кормушки», этим пользовались! Тащили каждый столько, сколько кто мог заграбастать! Только вот обычные честные люди остались нищими! Перестройкой, уважаемый, нужно управлять. Людьми нужно управлять. Представьте себе, придёт ваш начальник сейчас на работу, и скажет подчинённым, – «делайте что хотите, вы, товарищи, свободны отныне! Хотите – работайте, хотите – спите. Гребите, кто сколько хочет! Кто и как может, а я пошёл!» – что тогда будет?!
– Да вы просто коммуняка! Вы все, коммуняки – фашисты! Красно-коричневые! – рыжеватая бородка нервно затряслась…
Тимофеева покоробила последняя фраза, он попытался возразить, но его язык словно прилип к нёбу. Лишь нечленораздельный шёпот. Рыжебородый посмотрел на него.
– А-а-а-а! Подслушиваешь!? И ты – коммуняка-а-а!? Кругом вы! Не вздохнуть без вас ни пё…ть, – он стал пихать Тимофеева своим скрюченным длинным костлявым пальцем в бок, – … давай, вылезай! Хорош дрыхнуть!
– Тимофеев! Подъём! Хорош «массу топить»[71]! Мы уже в училище! – комод пихал Тимофеева в бок автоматом…
1.26 (87.09.29) «Долина роз»
Сентябрь 1987 г. д. Ликавка, близ г. Ружомберок
Полигон, развалины старого замка
– Таварыш лэтенант! Хотыте, мы Вас тоже сфотографируем!? – рядовой Загиров показал пальцем на маленькую каменную площадку за спиной, ловко балансируя по стене полуразрушенного замка, расположенного напротив полкового полигона, примерно в километре от Ружомберка, в маленькой деревне c чудным именем Ликавка.
– Меня? Я… – Тимофеев замялся. Его явно пробирала дрожь от одной мысли пройти по этой узкой стене, шириной всего в четыре кирпича, с выбоинами. Остатки крепостной стены замка возвышались на вершине горы. С одной из сторон был обрыв. Высоченные сосны внизу смотрели на него своими косматыми пиками, словно ухмыляясь. Почувствовав, видно, нерешительность офицера, Загиров посмотрел на него, не моргая, с едва ехидным прищуром.
– Боитесь, что ли? – Загиров перекинулся взглядом с сержантом Ахмедовым.
– Это ещё почему? Сфотографируюсь! С удовольствием! – Тимофеев покраснел, но, собравшись духом, и совершенно не желая опозориться, решительно стал продвигаться
Спать
