сдалась:
– Рождение каждой Верховной сопровождается буйством природы или необычным явлением, что и помогает определить, кто именно унаследует лидерство. Некоторые, например, рождаются в аномальные заморозки посреди лета или в грандиозную бурю. А я… Джулиан – старший брат, он родился первым, и никто не знал, что следом за ним появится кто-то еще. Мама поняла, что все это время носила двойню, лишь когда ее нестерпимо потянуло к озеру. Это было похоже на сон. А когда она зашла в воду… То родила меня.
Коул потерял дар речи и, позабыв про усталость, тоже сел на постели.
– И ты даже воды не наглоталась?
– Кажется, нет. В нашем ковене ходила легенда, что так каждая Верховная обретает свою уникальную защиту. Если родилась в мороз – не мерзнет, а если в воде – то, следовательно, не может утонуть. Правда, я не проверяла. – Но, заметив блеск в глазах Коула, добавила: – И проверять не хочу!
– А за коробочку китайской лапши?
– Хм… Только если за две коробочки.
Коул ухмыльнулся и, подавив зевок, поднялся. Спальные штаны съехали ему на косточки таза и обнажили низ плоского живота. Я постаралась убедить себя, что пялюсь на рисунок пиццы на его футболке, а не на то, что было под ним.
– Пойдем спать, Штрудель, – Коул поманил за собой кота, свернувшегося клубочком у меня в ногах. – Спокойной ночи, Одри. Кстати! – Он выглянул из-за двери. – Я переписал несколько заклинаний поиска с форумов черной магии… Почти все из них звучат, как состав стирального порошка, но все равно взгляни на них завтра, ладно?
Я кивнула и укрылась одеялом, теплым с той стороны, где на нем лежал Коул. Все, к чему бы он ни притронулся в моей жизни, становилось в разы лучше, даже если это лишь подушка, сохранившая его убаюкивающий меня запах.
Я быстро заснула, но вскоре открыла глаза из-за грохота музыки и обнаружила, что проспать мне удалось от силы сорок минут.
– Твою мать, – выругалась я, когда, прождав еще столько же, поняла, что доносящаяся из гостиной мелодия не собирается замолкать. – Коул, это у тебя телефон звонит?
Но когда Коул спал, он действительно терял связь с окружающим миром: распластавшись на диване рядом с тушкой Штруделя, он своим храпом почти заглушал смартфон, вибрирующий на буфетном столике.
Сонная и взбешенная, я дошла до него сама и ответила на звонок.
– Гастингс? – уточнил хриплый голос на том конце провода, а затем закричал: – Говнюк ты, Гастингс!
Вызов сбросили, и, растерянная, я уставилась на погасший экран. Какому дурню придет идея разбудить человека в три часа ночи, чтобы оскорбить его?
– Сэм Дрейк, – прочла я в списке последних контактов. – Ну, теперь все понятно.
Я двинулась обратно, обойдя мирно сопящего Коула, даже не ведающего о бурных приключениях своего напарника. Мне удалось вновь задремать, когда мелодия, каждая нота которой была выучена мной уже наизусть, донеслась из гостиной снова.
– Да что тебе надо?! – заорала я в трубку, задрожав от злости, как и раскаленный
