зависит от того, как давно он живет в твоем доме… Но, судя по этому, ему уже пора выдавать клубную карту.
Я ткнула пальцем в свою щеку, рассеченную смертоносным хвостом, и Коул заботливо стер струйку крови, капающую с моего подбородка на пол. Там, куда приземлилась увесистая капля, сквозь половицы вдруг просочилось еще море таких же. Крови становилось все больше. Она заливала кухню, и я отскочила. Банки с ритуальными ингредиентами увязли в ней, но Коул вдруг наклонился. Испачкав в крови пальцы, он поднес их к губам и лизнул.
Я скривилась.
– Вкус вишни, – задумчиво изрек он. – Люблю вишню.
Я нахмурилась и, когда Коул зачерпнул рукой еще крови, сделала то же самое. Демоны и вишневый сироп не могли существовать в одной связке, но это действительно был сироп: сахарный и ягодный. В нем был испачкан и Коул, и я сама. Вовсе не кровь, а маневр, как декорации к фильму ужасов.
– Одри? – робко позвал меня Коул, когда я, отряхнув свой рюкзак от грязи, вывалила на пол кожаный мешочек. – Что ты делаешь?
А я впервые знала, что нужно делать.
– Я помню, что вы не разговариваете со мной, – шепнула я костяным рунам, высыпав их на ладонь. – Но, может, через вас со мной захочет поговорить кто-нибудь другой?
Я вскинула руку вверх. Руны покатились по столу, затрещали, подпрыгивая на столе, и в последний момент сложились в ряд.
«ПОКОРМИ НАС»
Едва я успела тронуть их, как руны завертелись вновь и завторили:
«МЯУ МЯУ МЯУ МЯУ МЯУ МЯУ»
Коул озадаченно покосился на меня.
– А среди демонов бывают… Ну… Умственно отсталые?
Я ухмыльнулась, ловя кубики и останавливая их одержимый хоровод. Обойдя Коула, я послушно открыла холодильник, выуживая на столешницу все, что было. Палка сырокопченой колбасы, ветчина, пончики, наши недоеденные стейки и початая бутылку молока.
– Хотите есть? – громко выкрикнула я в воздух. – Хорошо! Вам больше не придется питаться энергией и эмоциями. Вместо этого в вашем распоряжении будет все, что найдете на кухне. А здесь так много всего, м-м! Колбаса куда вкуснее нашего страха. Я выпущу вас в мир людей, но для этого придется показаться. Всем вам. По отдельности, а не сращиваясь воедино.
Коул растерянно взирал на мою хитрую улыбку, не улавливая, что к чему. Я не спешила разъяснять, притихнув и выжидая, сработает ли уловка.
Тени под столом зашевелились. Одна из них, длинная и подернутая рябью, вдруг отделилась, вползая по ножкам стула вверх на обивку. Она действительно была далеко не одна: следом проявилась такая же, а затем и еще. Три тени плясали, карабкаясь на стол, и явили нам свои черты.
– Колбас-са, – зашипела морда черного кота с горящими красными глазами.
– Молоко-о, – промурлыкала вторая, потирая уши о третью, которая в свою очередь облизнулась тоже:
– И пончики, пончики!
Короткая угольная шерсть сверкала,
