орудиями пытки: дыбой и кнутом. Дыба представляла собой сооружение из двух вертикально вкопанных столбов с перекладиной наверху. Палачи заводили руки жертвы за спину, связывали их длинной веревкой и тянули через перекладину. Связанные руки выходили из суставов, и человек повисал на дыбе. В таком положении ему наносили удары кнутом. Пыточный кнут предположительно походил на увеличенную в размерах плеть. Судя по свидетельствам очевидцев, палачи были настоящими виртуозами своего дела: «Они могут класть удар к удару ровно, как бы размеряя их циркулем или линейкой. Сила ударов такова, что каждый пробивает кожу, и кровь льется ручьем; кожа отставала кусками вместе с мясом». Бытовало убеждение, что опытный палач может одним ударом кнута убить человека. Если это справедливо, то на дыбе часто били вполсилы, так как обычная норма составляла 10–15 ударов.
Снятых с дыбы (чаще всего в бесчувственном состоянии) отдавали тюремным служителям с наказом тщательно оберегать их здоровье. Помимо дыбы и кнута в запасе у палачей были другие орудия.
Сохранился «Обряд како обвиненный пытается» – наставление по ведению розыска. После дыбы и кнута рекомендовалось использовать следующее: «1-е, тиски, зделанные из желеса в трех полосах с винтами, в которые кладутся злодея персты сверху большие два из рук, а внизу ножные два; и свинчиваются от палача до тех пор, пока или повинится, или не можно будет больше жать перстов и винт не будет действовать. 2-е, наложа на голову веревку и просунув кляп и вертят так, что оной изумленным бывает; потом простригают на голове волосы до тела, и на то место льют холодную воду только что почти по капле, от чего также в изумление приходит». Кроме этого, палач «висячего на дыбе ростянет и зажегши веник с огнем водит по спине, на что употребляется веников три или болше, смотря по обстоятельству пытанаго».
Согласно неписаному обычаю, каждый, кто после трех пыток показал одно и то же, освобождался от дальнейших мучений. От тех, кто менял свои показания во время розыска, палачи не отступали до тех пор, пока их признания не совпадали с доносом вплоть до мельчайших подробностей. Требовалось, чтобы эти признания слово в слово повторялись на трех последних пытках. Если обвиняемый в чем-то сбивался, весь цикл мучений возобновлялся. Не существовало никаких ограничений по возрасту обвиняемых. Так, 80-летний настоятель монастыря Федорит был «пытан накрепко… и клещами ежен по спине и не единожды».
В XVII в. местные власти принимали активное участие в розыске. Вместе с тем за каждым политическим делом бдительно следили из столицы. Круг должностных лиц, допускавшихся к «государевым делам», был ограничен. Например, губные старосты из местных дворян имели широкие полномочия по борьбе с разбоем, но не смели касаться государственных преступлений. Только назначенные царем воеводы могли вести допросы по политическим делам. Выборные должностные лица привлекались лишь в исключительных случаях. Политический розыск считался одной из важнейших обязанностей
