а не то будут иметь дело со мной.
Диана повела себя совершенно по-другому. Всегда рациональная, она спокойно указала на то, что Билл ничем не сможет ускорить выздоровление жены. Дебби находится в коме, она даже не поймет, что он рядом. «Холодная и хрупкая, как кристаллы, которые она выращивает в лаборатории», – подумал Билл о Диане.
Вот почему его удивил ее вопрос. Она не стала подплывать ближе, держась на расстоянии, как всегда. Ее длинные светлые волосы колыхались вокруг лица, словно морские водоросли.
Билл снова повернулся к иллюминатору.
– Жду, когда покажется Хьюстон, – ответил он.
– Тебе пришли электронные письма от владельцев полезной нагрузки.
Он молча смотрел вниз, на мерцающие огни Токио: туда острием ножа подбирался рассвет.
– Билл, кое-что требует твоего внимания. Если ты не в состоянии заниматься работой, придется распределить твои обязанности среди остальных членов экипажа.
Обязанности. Так вот о чем хотела поговорить Диана! Не о его трагедии, а о том, можно ли рассчитывать, что Билл будет выполнять порученные ему задания. Каждый день на борту МКС был расписан по минутам, времени для размышлений или печали почти не оставалось. Если один из членов экипажа оказывался нетрудоспособным, его должны были заменить остальные, иначе эксперименты проведены не будут.
– Иногда, – произнесла Диана с неумолимой логикой, – работа очень помогает отвлекаться от горя.
Билл коснулся пальцем пятна света, это был Токио.
– Диана, не притворяйся, что у тебя есть сердце. Этому никто не поверит.
На мгновение она замолчала. Билл слышал только непрерывный шум работавшей космической станции – звук, к которому он так привык, что едва замечал его.
Диана невозмутимо продолжила:
– Я прекрасно понимаю, что у тебя сейчас трудный период. И знаю – нелегко оставаться на станции и не иметь возможности вернуться на Землю. Но у тебя нет другого выхода, все равно придется ждать шаттла.
Он горько рассмеялся:
– Зачем ждать? Я могу оказаться дома через четыре часа.
– Хватит, Билл. Не дури.
– А я и не дурю. Я просто сяду в корабль аварийного спасения и улечу.
– Хочешь, чтобы у нас не осталось возможности эвакуироваться? Это необдуманный поступок. – Она помолчала. – Знаешь, наверное, будет лучше, если ты начнешь принимать какие-нибудь лекарства, это облегчит твое состояние.
Билл повернулся к Диане, и вся его боль, все его горе обратились в ярость.
– Прими таблетку, и все пройдет, да?
– Возможно. Билл, я просто хочу удостовериться, что ты не собираешься совершать неблагоразумные поступки.
– Да иди ты.
Он оттолкнулся от иллюминатора и проплыл мимо нее к лабораторному люку.
– Билл!
