идей».
– Мы теперь будем всему по-новому учить, не так, как раньше! – заявила она. – Не так, как наших верующих темных бабок учили!
И принялась «просвещать» детей теорией эволюции Дарвина. Маленькой Пелагее эти уроки пришлись совсем не по вкусу. Она почувствовала в них скрытый богоборческий дух и поняла, что от такого «образования» получит большой духовный вред.
Вместе с тем девочка понимала, что мама ее не захочет, чтобы дочь оставила учебу в школе. А потому пошла сразу к «маме старой», или «маме большой», как в сибирских семьях звали старшую бабушку всего рода, которой во всех подобных делах в семье принадлежало последнее слово, и попросила ее разрешения не ходить больше в школу, потому что там «учат без Бога».
– А чему там учат? – спросила ее бабушка.
– Да все что-то про крыс, про мышей, бабушка! – ответила Поля, поскольку на этих грызунах в том числе пыталась объяснить детям теорию эволюции учительница.
– Ну, этого добра и у нас в амбаре хватает! – согласилась бабушка, махнув рукой. – Ладно, не ходи туда больше!
Слову «мамы большой» никто в семье не мог перечить, и Поля осталась дома помогать старшим по хозяйству. И хоть пришлось ей всю жизнь прожить малограмотной, она успела развить свой от природы быстрый и сильный ум слушанием и чтением всего, что укрепляло веру, – в особенности слова Божия и житий святых, которые всегда были особенно любимы русским крестьянством. Их она запоминала в большом количестве и потом очень интересно пересказывала, приводя подходящие к тому или другому случаю примеры.
Сельская молодежь в то время, по крайней мере в Мало-Ирменке, вообще отличалась скромностью и целомудрием. Ульяна, подруга Пелагеи в те годы, впоследствии вспоминала: «Мы когда работали в поле, то задерживались до поздней ночи. А потому домой никто не расходился, все оставались ночевать прямо там. Молодежь вся ночевала вместе – но никто себе никаких вольностей никогда не позволял. А если вдруг кто-нибудь начинал пытаться вести себя нескромно, то мы с таким переставали общаться, не брали в свою компанию».
По своему глубоко христианскому настроению Пелагея сблизилась с Афанасией, дочерью Ефима Ивановича Байбородина, которую тоже отличала глубокая вера. Эта их дружба сохранилась на всю жизнь, особенно поддержав их в самые тяжелые годы. Видимо, именно через Афанасию Пелагея вступила в более близкое знакомство и с младшим братом своей подруги Александром, а оно вскоре переросло в любовь и привело к брачному союзу молодых людей.
Лихолетье
Может быть, в другое, более счастливое и спокойное время Александру и Пелагее довелось бы в любви и согласии прожить свой век, крепкой многодетной семьей встретив закат трудовой жизни. Однако на их долю достались, наверное, самые тяжелые испытания за многие века всей истории русского народа.
О тех годах, что наступили вскоре после свадьбы молодых Александра и Пелагеи, пережившие
