повисло в воздухе, как отзвук случайно задетой струны или колокольчика, висящего над дверью.
Я открыла рот, как выброшенная на мостки рыбина. В животе уже привычно зашевелилось что-то холодное и неприятное, комок ледяной бездны, оживающий от дурных вестей и нехороших предчувствий.
– Я не…
Не хотела вас обидеть, задеть, расстроить, простите, должна была сказать я, но рука Габриэля вытянулась в том жесте, которым просят не продолжать:
– Все в порядке, леди Лидделл, это было очень давно, – поспешил он успокоить меня.
И снова замолчал, глядя куда-то за оконное стекло.
Я сжала руки и поежилась, словно не в теплом доме с волшебной системой отопления сидела, а в какой-нибудь полной сквозняков лачуге.
Вот, видимо, откуда взялась леди Хеллен Хьюм, подумала я.
– Габриэль…
Он повернул голову и посмотрел на меня поверх очков – рассеянно и немного строго, словно я выдернула его из мира его мыслей и отвлекла от чего-то очень важного. Или, может быть, он боялся, что я начну приставать с глупыми, бессмысленными уже извинениями, пытаясь справиться с чувством стыда, которое, буду честной, все-таки жгло меня.
Но мне нужно было совсем другое.
– Почему Бриджет? – спросила я.
Светлые брови дернулись, придав лицу Габриэля выражение сдержанного удивления. Он, кажется, не ожидал вопроса – или в принципе того, что я так быстро заговорю снова.
– Простите, леди Лидделл?
– Я поняла, почему вы дали ей имя, – сказала я, кивнув в сторону двери, за которой был остальной дом, и с энтузиазмом прилежного ученика, которому выдалась возможность выговориться и показать, как хорошо он усвоил материал, продолжила: – Имя не может оставаться пустым, ведь так? Иначе может пристать что-то лишнее, ненужное и даже опасное. Особенно, когда речь идет о таких вот… вещах, пограничных, – я видела, что Габриэль наклонил голову чуть набок и слушал меня внимательно и удивленно. – Имя ограничивает и определяет, и тем самым оно дает защиту. У вас здесь с именами все строго, как я успела заметить.
Он улыбнулся и одобрительно кивнул:
– Я вижу, с библиотекой дель Эйве вы успели подружиться.
– У нас с ней особые отношения, – призналась я. – И все-таки, Габриэль. Выбор имени для наречения – от чего он зависит? Почему мне не дали другого имени здесь?
И упрекнули во вранье, когда я представилась Алисой, да.
– Вы ошибаетесь, – ответил Габриэль, тряхнув головой, потому что слишком длинная прядь лезла ему в глаза и щекотала кожу. – Насколько я знаю об условиях договора между вами и его высочеством, леди Лидделл, вы могли выбрать любое имя, которое бы захотели. Даже не свое. И, поправьте меня, если я не прав, именно это вы и сделали. Может быть, не в полной мере.
Я неохотно кивнула и прикусила губу, признавая его правоту.
– Смотрите, леди Лидделл, –
