есть вполне обоснованные предположения, что и вовсе не было такой истории.
Он молча начал забавно чесать себе голову, посмотрел на аудиторию глуповато, тихо, словно по секрету, сказал:
– Вовсе не было никакого цельного образа личности – одного Спасителя. То есть Иисус – собирательный образ… возможно.
После сказанного он поддержал тишину в зале молчанием на сцене, выжидая окончания мыслительных процессов.
– А теперь перейдем к завершению… и больше я вас мучить не буду, – сообщил Рангит голосом киношного персонажа.
– Впрямь как Пилат выразились, – изобразив комичную гримасу, шутливо заметила дама, похожая на известную французскую певицу Мирей Матье.
Для коллег по экспертному сообществу она была известна под звездным именем Венера. Она, судя по задиристой манере, явно желала подразнить ИскИна.
– А Пилат так выражался? – метнул обратно Рангит.
– Вот как раз и проверим, – парировала она без доли напряжения.
– Ладно, слушаем, – продолжил лектор, приняв за мгновение свой первоначальный вид.
На этот раз перевоплощение подзадорило публику, вызвало веселье.
Довольный реакцией Иисус продолжил:
– Скрупулезно исследовав множество теорий смерти Иисуса Христа, M. W. Maslen и P. D. Mitchell (2006) выразили сомнение насчет всех медицинских версий, объясняющих смерть Иисуса. По их мнению, не одна версия не может адекватно объяснить смерть Христа. Данные специалисты предположили, что возможные новые археологические или какие-либо другие, желательно письменные, свидетельства, например, кумранские, могут прояснить истинную причину смерти Христа. Следует отметить, что древние греки и римляне называли жидкую часть крови, а также все прозрачные жидкости организма (например, перикардиальную жидкость) водой. Римляне использовали для обозначения воды, входящей в состав крови и проистекающей в организме, слово lympha, а греки – слово hydōr. Обратите внимание, врачи и биологи всех стран по-прежнему называют жидкую часть крови лимфой, а для обозначения скопления жидкостей в отдельных полостях тела используют корень hydōr. И все же это не объясняет доподлинно описываемое в Евангелии событие, не говорит о реальном физическом процессе.
Произнеся последнее, Рангит сделал тот же трюк, оборот вокруг себя, представ на мгновение в образе джинна из «Тысячи и одной ночи», причем кувшин на полу был вполне реальный, сказал:
– Я дематериализуюсь, – забрался в кувшин и… исчез вместе с ним.
Сказать, что публика была в недоумении, можно. Однако это не отразит истинного их состояния, ведь Рангит мог «читать» их мысли. Зная, он ждал. И когда градус возбуждения нейронов стал спадать – он снова появился, заставив заискрить контакты дендритов и аксонов, – на сцене появился Дарт Ве́йдер.
Слушатели молча смотрели на голографический образ,
