а Евангелий всего четыре? – неожиданно раздалось из аудитории.
Это был тот самый инженер-программист, которого знали в сети под ником Хакер в законе.
– Нет, – ответил профессор, ничуть не смутившись. – Там совсем не просто все. И Евангелий больше, и не все, кто написал, апостолы Христа. Там вообще все не так, как нам известно. Ну, скажем так, не совсем все так, как нам известно. Прежде я изложу краткое содержание глав Евангелий от Матфея, Марка, Луки и Иоанна. Это даст вам возможность понимать ту историю, тот рассказ, который бытует в понимании большинства.
– Большинства? – послышалось в эфире, это уже был женский голос.
– Да, – ответил Ффитноп, взглядом отыскивая обладательницу колоратурного сопрано.
Зал был освещен по-разному, прилично затемнен, поэтому создавался магический колорит.
– Существуют четыре версии. И все они относятся к так называемым авраамическим религиям, – пояснил теолог.
– К каким? – этот вопрос был от программиста.
Они с дамой, задавшей вопрос до этого, сидели рядом и постоянно о чем-то весьма дружески перешептывались, судя по приглушенным хихиканьям. Причем дама что-то поясняла мужчине с самого начала собрания, часто прибегая к жестам.
Пресвитер не стал пояснять. Он оглядел зал, видимо, ждал раскрытия темы каждым лично. Расчет его оказался верным.
– Авраамическими они называются по имени их изобретателя, – с выражением удовольствия от полученной возможности выразить свое понимание стала пояснять дама уже всем одногруппникам, при этом поглядывая то на Рутру, то на инструктора-информатора.
В разговор вступила слегка беспардонно ее подруга, – они обе являлись сотрудницами UNICEF, детского фонда ООН. Из сказанного ею стала понятна степень осведомленности на бытовом уровне.
– Когда-то был такой Абрам. Библейского Авраама вы же знаете? Это одно и то же лицо. Он все эти религии придумал, – пояснила она, оглядев соседей по ряду.
Услышав приглушенные ухмылки, уточнила недовольным тоном:
– Ну, не придумал – основал, обосновал, является основоположником… так лучше?
Через пару секунд молчаливой реакции зала подытожила:
– Четыре, насколько я знаю.
Тут, видимо, не выдержал Номор.
– Мадмуазель, позвольте вас так назвать, – ласково обратился он к ней, растягивая слова, – а поясните-ка, ради Господа, какие четыре?
– Ну зачем же вы так, я же вас не обижала, – заявила она весьма возмущенно, будто они являлись сторонами прений в суде.
Оппонент сделал удивленное выражение лица и округлил глаза, приподнял брови.
– Вы хотите сказать, что я не понимаю, о чем говорю? – продолжила она.
– С чего ж вы взяли? – парировал профессор. – Я нисколечко не хотел вас обидеть. Давайте тогда все-таки
