показалось, что один из камней в бухте: дальше, у самого выхода из неё, ушёл под воду. Я напряг зрение, но больше ничего не менялось: море оставалось спокойным, и скалы никуда не перемещались, как им и положено природой. Я с тоской поднял глаза на уходящий вдаль луч света, подпитываясь его чистой силой, а когда опустил взгляд, увидел округлый камень, торчащий над водой там, где его совершенно точно не было: ровно посередине бухты. У меня на глазах он ушёл под воду.
Со смешанным чувством страха и надежды я вскочил на ноги и схватил фонарь, но свет его был слишком слаб. Как я ни вглядывался, рассмотреть что-то на расстоянии больше трёх ярдов я не мог. Я снова вскинул глаза к небу и в голове вспыхнуло: надо бежать к Дукату, уговорить его направить свет маяка сюда, на бухту. Я не успел сделать и шага, как услышал тихий голос Маршалла:
– Мистер МакАртур, погасите фонарь, пожалуйста.
Да, это был голос Томми, но ровный и безжизненный. Я обернулся: в неверном свете фонаря заплясали тени на серой стене утёса, и одна из них с тихим плеском ушла под воду.
"Отец наш Небесный Да Святится Имя Твое Да приидет Царство Твое Да будет Воля Твоя На земле, как и на Небе…" – зашептал я тихо и сразу устыдился своего стеснения. Я договорил молитву громко, в полный голос. И в тот момент, как я сказал "аминь" и осенил себя крестным знамением, Маршалл сказал:
– Это не поможет, мистер МакАртур. Не бойтесь, я не причиню вам вреда.
Слева раздался всплеск, застучали капли по камням. Из моря за большую, обтёсанную волнами скалу скользнула чёрная тень.
– Погасите фонарь, пожалуйста, или направьте в другую сторону: сильно глаза режет, – попросил Томми.
Я с трудом удержался, чтобы не припустить вверх по склону в убежище нашего маяка, за крепкую дубовую дверь, обитую железными полосами, в голосе Тома не было угрозы. Превозмогая страх, я убрал фонарь за камень.
– Спасибо, мистер МакАртур, – сказал Томми.
Мои глаза уже достаточно привыкли к темноте, чтобы увидеть, как слева от края скалы появилось круглое чёрное пятно: его голова. Маршалл долго присматривался, потом встал в полный рост и протянул руку ко мне:
– Простите, я не хотел вас напугать, – сказал он.
Я до рези в глазах вглядывался в его фигуру, пока не понял, что не так. Сейчас, в декабре, в продуваемой ледяным ветром бухточке на каменной скале посреди Атлантики, Томас Маршалл стоял передо мной голый, и при этом его голос не дрожал, и зубы не стучали. Я не верил ни в какую мистику, хотя… О, Господи! Кого я обманываю? Ощущая, как поднимаются волоски на моей шее от ужасного предчувствия, я спросил:
– Томми, ты умер?
Он покачал головой:
– Нет, мистер МакАртур.
– Тебе холодно?
– Нет, – ответил он и присел на камень напротив меня.
Нас разделяло не больше пяти ярдов. От Томми исходил сильный запах свежеразделанной рыбы.
– Мистер
