крем от загара, разбухшая от воды тетрадка, дорожная аптечка и дюжина кошачьих паучей. Будет чем угостить котов в ближайшем поселении.
Роуз говорила, что выживших вынесло на крупный остров вроде Миндоро или на один из островков у его побережья. Если бы не чащоба, отрез́ авшая берег от прочей суши, кто-нибудь отправился бы за помощью. Уставшие и напуганные, все предпочитали ждать спасательный катер или вертолёт.
– Что? – Роуз заметила недоумение Риты. – Думала, мы на необитаемом острове? Надеялась на приключение, вроде как в фильме, и будет весело? Так вот ничего весёлого! Тут люди погибли.
Рита не обиделась. Видела, что филиппинка хорошая, а грубостью подбадривает саму себя. И грубит только сильным. Значит, и Риту считает сильной. О слабых Роуз заботилась. В отличие от Тёрнера и Лорана, не ругалась на Кларису, когда та спрашивала про телефон. И ухаживала за хрупкой Аналин – вскрывала для неё кокосы, а ведь они не были подругами, познакомились утром на пароме.
Выжившие искали утешения в обыденных заботах: лечь, прогуляться, перекинуться с соседом ничего не значащими словами, попить кокосовой воды, – однако спрятаться от случившейся катастрофы никому не удавалось. Задремав, многие стонали, принуждённые вновь переживать крушение парома, и пробуждение даже от мимолётного сна оказывалось новым спасением на берегу – таких спасений за день накапливалось с десяток, и они не радовали, а лишь выматывали.
Аналин, проснувшись, начинала трясти головой. Ей чудилось, что в уши натекла вода. Она прыгала на месте, зажимала нос пальцами и раздувала щёки. Это не помогало, и от обиды Аналин плакала. Пряталась в объятиях Роуз. Лоран с утра прощупывал карманы. Доставал кошелёк, разряженный смартфон, несколько карамелек и подсохший комок спрессованных бумажек. Каждый раз один и тот же набор. Но Лоран не унывал. Надеялся, подобно фокуснику, чудесным образом извлечь нечто ценное. Его примеру последовала Клэр. Даже Роуз на всякий случай ощупала брюки и лёгкую кофту с капюшоном. Затем и мама перехватила у Риты рюкзачок – пересмотрела его содержимое. Папа тем временем плутал в забвении. Лишь после полудня достал из пиджака пачку сигарет. Разложил промокшие сигареты под солнцем. Следил, чтобы их не задуло песком, – нашёл себе занятие и весь отдался ему. Курить начал, когда оптику выгнали из Дома быта. Мама морщилась от табачного запаха, а на прошлый Новый год подарила папе красивую зажигалку «Зиппо» с выгравированным на корпусе слоганом «Просто сделай это». Зажигалку папа потерял в море. Но сигареты решил высушить.
Напившись кокосовой воды, иностранцы отдыхали в пальмовой роще, пока их не напугал тяжёлый шлепок упавшего кокоса. Поворчав, они перебрались на берег, постепенно разошлись по песчаной дуге. Выжившие держались по одному или собирались небольшими группами. Сидели поближе к растительности, укрываясь в рябой тени, молча и безучастно, как пассажиры в ожидании задержавшегося парома. Их взгляды устремлялись
