если он представится туда жалобным нетрудовым элементом. Лишь одно чувство трогало Козлова по утрам – его сердце затруднялось биться, но всё же он надеялся жить в будущем хотя бы маленьким остатком сердца; однако по слабости груди ему приходилось во время работы гладить себя изредка поверх костей и уговаривать шёпотом терпеть.
Уже прошёл полдень, а биржа не прислала землекопов. Ночной косарь травы выспался, сварил картошек, полил их яйцами, смочил маслом, подбавил вчерашней каши, посыпал сверху для роскоши укропом и принёс в котле эту сборную пищу для развития павших сил артели.
Ели в тишине, не глядя друг на друга и без жадности, не признавая за пищей цены, точно сила человека происходит из одного сознания.
Инженер обошёл своим ежедневным обходом разные непременные учреждения и явился на котлован. Он постоял в стороне, пока люди съели всё из котла, и тогда сказал:
– В понедельник будут ещё сорок человек. А сегодня суббота: вам уже пора кончать.
– Как так кончать? – спросил Чиклин. – Мы ещё куб или полтора выбросим, раньше кончать ни к чему.
– А надо кончать, – возразил производитель работ. – Вы уже работаете больше шести часов, и есть закон[3].
Строители Магнитогорского комбината роют котлован для доменной печи. Макс Альперт, 1930 г. Архив РИА Новости
– Тот закон для одних усталых элементов, – воспрепятствовал Чиклин, – а у меня ещё малость силы осталось до сна. Кто как думает? – спросил он у всех.
– До вечера долго, – сообщил Сафронов, – чего жизни зря пропадать, лучше сделаем вещь. Мы ведь не животные, мы можем жить ради энтузиазма.
– Может, природа нам что-нибудь покажет внизу, – сказал Вощев.
– И то! – произнёс неизвестно кто из мастеровых.
Инженер наклонил голову, он боялся пустого домашнего времени, он не знал, как ему жить одному.
– Тогда и я пойду почерчу немного и свайные гнёзда посчитаю опять.
– А то что ж: ступай почерти и посчитай! – согласился Чиклин. – Всё равно земля вскопана, кругом скучно – отделаемся, тогда назначим жизнь и отдохнём.
Производитель работ медленно отошёл. Он вспомнил своё детство, когда под праздники прислуга мыла полы, мать убирала горницы, а по улице текла неприютная вода, и он, мальчик, не знал, куда ему деться, и ему было тоскливо и задумчиво. Сейчас тоже погода пропала, над равниной пошли медленные сумрачные облака, и во всей России теперь моют полы под праздник социализма, – наслаждаться как-то ещё рано и ни к чему; лучше сесть, задуматься и чертить части будущего дома.
Козлов от сытости почувствовал радость, и ум его увеличился.
– Всему свету, как говорится, хозяева, а жрать любят, – сообщил Козлов. – Хозяин бы себе враз дом построил, а вы помрёте на порожней земле.
– Козлов, ты скот! – определил Сафронов. – На что тебе пролетариат в доме, когда ты одним своим телом радуешься?
Кодекс законов о труде СССР запрещал сверхурочные работы. Однако из-за высоких темпов производства в годы первой пятилетки этот закон не соблюдался, поэтому в 1930 году было введено новое постановление Народного комиссариата труда СССР «О недопустимости удлинения рабочего дня и неиспользовании выходных дней». На него и ссылается Прушевский. (Прим. ред.)
