я тебя в таком прикиде президенту покажу? Ты зачем Россию так позоришь, гад? Страна день и ночь нефть качает за бугор, чтоб таких козлов, как ты, импортными шмотками обеспечить, а ты, бляха-муха, на свою собственную свадьбу наряжаешься бомжем! Э-эх! – выдохнул он обречённо.
И стало ясно, что конфуз международный обеспечен и чьи-то головы непременно полетят.
– А можно в форму переодеть, товарищ подполковник! – подобострастно подсказал человек в штатском, который до сих пор в присутствии гонца не смел рта раскрыть.
– В какую форму? – глянул бешеным взглядом подполковник.
– А вот хотя бы в эту, – ответил человек в штатском и подтолкнул вперед себя похожего на статую гаишника.
Гаишник шагнул вперед на ватных ногах.
– Да вы с ума все посходили! – взвыл от бешенства подполковник.
– Но форма-то красивая! – поспешно сказал человек в штатском. – И бляха вот опять же. Блестит!
Он шевельнул бляху на груди статуи инспектора. Бляха, действительно, блестела.
– Скажем, что жених – офицер президентской гвардии! – уже увереннее сказал человек в штатском. – Откуда им там в своём, прости господи, Гондурасе знать, что это форма гаишная?
Подполковник с тоской посмотрел на замершую в ожидании президентскую свиту. Деваться было некуда. Тут или грудь в крестах, или голова в кустах.
– Переодевайся! – сказал он Мише с ненавистью. – И попомни мое слово, урод … Если хоть одна душа там догадается, что ты не офицер, а хмырь болотный … Я тебя самолично на запчасти разберу, это я, подполковник Байстрюков, тебе обещаю!
– А где? – дрогнувшим голосом спросил проникшийся важностью поставленной задачи Миша. – Переодеваться, в смысле …
– Тебе ещё кабинку примерочную?! – изумился подполковник Байстрюков.
И Миша понял, что если ещё хоть слово он вякнет – его отметелят прямо здесь, на глазах президента то ли Гондураса, то ли Гватемалы, и бить будут сильно.
Милицейское оцепление сомкнуло ряды, закрывая происходящее от взоров заморских гостей, и Миша Брусникин поспешно разделся до трусов. Гаишник отдал ему свою форму. Миша напялил её, хотя руки его предательски не слушались. Когда подполковник Байстрюков увидел Мишу в новом наряде, его чуть кондратий не хватил. Форма Мише оказалась широкой в плечах, но коротковатой по длине, поэтому выглядел Миша крайне комично.
– Ну за что мне это всё! – простонал Байстрюков.
И снова ему на помощь поспешил его подчинённый в штатском.
– А можно ему навешать цацок! – подсказал он.
Байстрюков не услышал про цацки, но услышал про «навешать», и сказал кровожадно:
– Да я ему потом с удовольствием навешаю, но сейчас же бить нельзя …
– Я не про то! – произнёс человек в штатском вкрадчиво. – Я говорю – цацки ему на грудь! Побольше! Ну, будто это ордена! Все будут на ордена смотреть, а на форму они уже не так внимательно …
– Давай! –
