расслабленности, когда ни с кем не хочется особенно собачиться, а хочется окружающих немножко даже любить.
– Дай пятьдесят рублей, я тебе хорошо погадаю, – предложила цыганка с такой безнадёгой в голосе, что было понятно – с заработками у неё дело швах и гонораров за свои цыганские таланты она не получала уже давным-давно.
– Я тебе сам погадаю за пятьдесят рублей, – рассудительно отвечал Гриша, и было видно, что даже монетку достоинством в пятьдесят копеек выцыганить у него крайне проблематично.
– Хороший ты человек, и сердце у тебя доброе, – уныло сообщила цыганка.
– Это да, – подтвердил Гриша, хотя лично он на свой счет никогда не обольщался.
– Ну, хоть тридцать рублей дай, – канючила цыганка.
Гриша ей ответил, и его ответ нам тоже придется заменять писком.
– И будет тебе счастье! – меланхолично тарабанила привычный текст цыганка. – И богатство наживёшь!
Тут Спиридонов промолчал, потому что про богатство слушать всегда приятно.
– Ещё больше наживешь, чем раньше! – пророчествовала цыганка, ободрённая молчанием охмуряемого ею Григория. – И так у тебя хорошо всё идёт, и ещё ты столько же богатства наживёшь.
Гриша прикинул, сколько в пачке у клиента осталось денег, и обнаружил некоторое совпадение профессионального трёпа цыганки с его собственными ожиданиями от увлекательной и финансово приятной поездки из Бирюлёва в Долгопрудный.
– Богатство тебе будет, потому что деньги сами к тебе идут. От одного уходят, к другому приходят, – делилась итогами своих жизненных наблюдений цыганка, а Гриша слушал её со всевозрастающим вниманием, уже обнаруживая в словах цыганки скрытый смысл и даже какое-то правдоподобие. – От него уходят – так ему и надо! – сказала цыганка уверенно.
В глубине души Гриша был с нею согласен.
– А к тебе приходят – потому что заслужил! – ещё больше окреп голос цыганки. – Дай десять рублей!
– Пшла вон! – очнулся от гипноза Гриша.
– Я же не для себя, – временно отступила цыганка. – Я для дела. Ты мне десять рублей дашь, я на денежку посмотрю и скажу, сколько ты заработал …
– Очень надо! – хмыкнул Гриша, справедливо полагающий, что десять рублей – слишком высокая плата за то, что ему и так было известно.
– А главное – сколько ещё заработаешь, – закончила свою мысль цыганка.
– До свидания! – сказал ей Гриша.
– Хороший ты человек, – неискренне оценила цыганка. – Ладно, пять рублей.
– Пшла вон! – повторил своё недавнее требование Гриша.
– Зачем не хочешь? – запечалилась цыганка. – Пять рублей – это что, деньги? Я ж у тебя их не ворую, я честно зарабатываю.
– Зарабатывать – это когда честно за работу получать, – наставительно произнёс Гриша. – А не когда за враньё.
– За какое такое враньё?! – поразилась цыганка так сильно, будто ей только что бросили
