тех баб, которых ты там наверняка щупаешь, – перебила меня Юля, и все возбуждение, которое я испытал, только услышав ее голос, схлынуло, остались разочарование, печаль и раздражение.
– Да какие бабы?! – воскликнул я. – Что за ботва началась?
Я и правда на других женщин старался не смотреть, хотя и близняшки-веша бросали зазывные взгляды, и Юнесса все так же потряхивала грудями, за которые взгляд цеплялся сам, и новенькая-вилидаро была такой красавицей, что не только закачаешься, но и упадешь в койку вместе с ней. Но я крепился и держался, помнил, что я тут ради семьи, ради дочери.
– Ты бросил нас. Ты ушел.
– Да никуда я не ушел! – я оглянулся и с облегчением увидел, что Везиг наконец свалил.
– Да? – ядовито спросила Юля. – Мы сидим у нас на кухне и пьем чай?
Я никогда не слышал, чтобы она разговаривала так.
– Ты чего? – спросил я ошеломленно.
– Первые два раза я готова была понять, – продолжила она все более и более напряженно. – Я терпела и ждала, поскольку я люблю тебя. Но сейчас ты просто сбежал. Удрал. Нельзя же так!
– Я пытаюсь добыть то, что вылечит Сашку навсегда! – отрезал я.
– И что это?
– Ну… – я замялся: рассказать жене о том, где я и чем именно занимаюсь, я не мог; начни я вещать про Гегемонию, что раскинулась на сотни звездных систем, про линкор и сражения в джунглях на другой планете, Юля мигом решит, что я вру как сивый мерин. – Понимаешь, я тоже тебя люблю!
– Очень сомневаюсь.
Ну вот, и универсальная фраза-успокоитель не сработала… что ж за засада сегодня? Сначала Равуда докопался до меня в столовке, теперь вот любимая жена разговаривает как с врагом!
– Но что мне сделать, чтобы это доказать? – спросил я.
Юля выдержала паузу, и я вновь представил, как она сидит у нас на кровати, грива светлых волос отброшена на плечо, как она любит, в растянутой майке и шортах, как почти всегда дома… И мне до боли в животе захотелось туда, к ней, домой, прочь от этой обрыдшей войны.
– Возвращайся к нам. Немедленно, – это прозвучало как приговор.
– А что с Сашкой тогда?
– Я говорила уже, что могу обратиться к родственникам, – это было сказано без особой уверенности.
– К тем, с которыми ты не общалась много лет? – спросил я, не пряча сомнений.
– Это неважно! Они помогут.
– Я в это не верю, – я покачал головой. – Ты мне не рассказываешь, но как-то оно… Наверняка им наплевать на тебя и твою дочь. А мне нет. Я хочу, чтобы Сашка выздоровела. Совсем.
О мою ногу потерлось нечто мохнатое, и опустив взгляд, я обнаружил Котика. Вопросительно изогнув хвост, он посмотрел на меня, замерцал черными глазами с золотом зрачков.
– И я, – тут голос Юли стал совсем ледяным. – Поэтому либо ты возвращаешься. Либо… я подаю на развод.
Меня словно бревном ударили по голове, показалось, что стены оружейки рушатся.
– Э…
