style="font-size:15px;"> За троном неожиданно образовалась самая настоящая светящаяся дорога, уходящая далеко-далеко ввысь.
– Одну минуточку! – сказал Клаус.
Он отвернулся и легко перешагнул через невидимый барьер, разделявший мир людей и то место, где он только что побывал.
Он снова лежал и хрипел под подмостками эшафота.
– Клаус опять вернулся… – едва слышно, с ужасом прошептал кто-то в полной тишине. – Четвёртый раз.
Люди вокруг оцепенели. А Клаус, он же Амаил, встал и принялся расти. Когда вымахал больше трёх метров, то обратился в красивого юношу в белых ниспадающих одеждах и с большими белыми, развёрнутыми за спиной крыльями. Неторопливо поднялся по ступеням и подошёл к палачу:
– Ты хотел, Петер, узнать, что чувствуешь, когда смерть целует тебя? Вдохни запах танца с ней!
Палач, не в силах вымолвить ни слова, лишь кивнул головой. А Клаус обхватил его голову обеими руками.
– Она у меня на губах, – прошептал он так, что его услышали все, кто находился на площади. А потом приблизился к своему убийце и поцеловал его в губы.
От жаркого поцелуя его кожа и кожа Петера посыпалась вниз золотым дождём. Лицо Клауса, по мере того как поцелуй затягивался, всё вытягивалось и вытягивалось, превращаясь в хищную демоническую морду. Руки обратились в лапы, тело покрыла чешуя, а за спиной белые крылья изменили свой цвет на чёрный.
Клаус ещё немного подержал в руках череп палача – всё, что осталось после того от поцелуя – и отбросил его прочь.
Со стуком упал тот на верхнюю ступеньку и запрыгал по остальным, пока не докатился до ног ближайшего стражника, что в ужасе отпрыгнул от него.
Толпа в едином стоне выдохнула из себя совершенно дикий страх. Может, так и должно происходить с теми мужчинами, кто, попирая все заповеди, вздумают прикасаться к подобным себе с греховными мыслями?
А Амаил повернул голову, ища кого-то горящими адским огнём красными выпученными глазами. То, что осталось от Клауса, ощутило, как невероятно огромное естество между ног налилось кровью и вздыбилось, раздвигая ниспадающие створки теперь уже чёрной хламиды.
Он нашёл ту, что искал, и улыбнулся красивой блондинке, застывшей в ужасе среди подруг:
– Грета, детка моя, как я мог забыть про тебя и твоё обещание?
Александр Гуляев. Холмс против Потрошителя
– Итак, Ватсон перед нами… труп. Он, вне всякого сомнения, умер насильственной смертью. Кроме того, он – это явно она. А она по роду деятельности в недалёком прошлом работала проституткой.
И Холмс, как всегда, с явным превосходством посмотрел на меня. Признаться, «дедукция» моего друга сегодня уже начинала чертовски раздражать. Кто бы мог подумать, что труп убитой проститутки – на самом деле, труп убитой проститутки?! Видимо, наш гений ещё не пришёл в себя после падения в водопад. Ну, или он опять перебрал с кокаином. Не знаю, как уж там эта белая дрянь просветляет
