улыбалась грустно и пожимала плечами, будто что-то вспомнив. А ещё – запрет смотреть на приезжих магов. Знал ли отец, чем всё это обернётся? Не мог не знать, если то была Певчая Цикада. Если у них были свои счёты.
– Вы не хотели рассказывать? – переборов желание то ли сбежать куда подальше, то ли стукнуть Раджети посильнее, я собралась с духом и нарушила затянувшуюся тишину.
– Тебя это всё не касается… не касалось. Пока не было дара.
Я вцепилась в рукав, под которым находился знак полумесяца. Метка несчастья какая-то!
– Раз уж стало касаться, почему не посчитали нужным рассказать?
Ардо остановил Микель и наклонился в сторону, чтобы не приходилось сильно коситься в попытках выцепить его взгляд. На непроницаемой маске, заменяющей лицо, появилась трещина – в глубине зрачков я сумела различить страх.
– Потому что ошибки Грассэ тебя не касаются. Потому что я собирался отвезти тебя домой, обеспечить защиту и не дать окунуться во всю эту мерзость с головой.
– Потому что об этом вас попросил отец, которому вы обязаны жизнью?
– Потому что ты ещё ребёнок! – не раздумывая ни мгновения, возразил чародей. – Грассэ хотел держать хотя бы одно своё дитя подальше от грязных интриг, кровавой магии и… смерти.
Я отвела взгляд. Спорить как-то расхотелось.
Корявые строчки, едва различимые в свете тонкой лучины, решают расплыться и принимаются скакать вразнобой. В глазах рябит не из-за усталости – даёт знать о себе время, которого с каждым днём становится всё меньше. Одного взгляда в зеркало на столе – радужка близ зрачка покрылась ржавым налётом, видимым на льдистом фоне отчётливо и зловеще – хватает, чтобы с раздражённым стоном кинуть дурацкую тетрадь на стол, поверх вороха её сестёр.
Менять тело нет никакого резона, это вполне подходит – молодое, с хорошим источником и репутацией. Жаль, из-за отсутствия настоящего хозяина, магическая энергия перестала восполняться, но поправить это дело не составит труда… не составило бы, дозволь колдун прибегнуть к привычному методу. И всё же, пока не отыщется искомое, делать что-либо запрещено. Да и уничтожение пограничного поста вызовет определённые вопросы и проблемы, полчища демонов из Топей как-то не входят в наши общие планы.
Колдун вспоминается некстати. Ведь, как известно, стоит что-то вспомнить, как оно тут же возникает перед тобой. Впрочем, колдун является не во плоти – и то счастье.
Толстое оконное стекло дрожит, когда через него проходит маленький зелёный огонёк. Яркий свет мигом тускнеет над раскрытой ладонью, и в руку падает гладкий нефритовый камушек, обдаёт кожу холодом и мгновенно начинает нагреваться.
«Луну скрывают тучи, ночь темна. Охотник может стать добычей».
Зашифрованное послание режет слух – колдуну никогда не стать поэтом. Усмехаюсь, кладу уже горячий камень на язык и чуть погодя проглатываю
