– ни одной фальшивой ноты, мы находимся в гармонии, в полной синхронизации, в невероятном единомыслии. Это вызвало во мне такой безумный восторг и эйфорию, что вращалась вокруг меня вихрем буйных, ярких, экзотических цветов. Я не просто укрепился в уверенности, что все будет нормально. Я знал это! Держись, Вуду, сейчас будет такая музыка, что тебя снесет вместе со стеклом, которое нас разделяет!
Хочешь ли ты понять, что значит мечта?
И как идти к ней, не сворачивая ни на миг?
И если бы тобой был я,
Ты услышал бы мой пронзительный крик.
И если бы вдруг не успел –
Я знаю, не каждый бы смог превозмочь,
Но за поворотом скрылась она,
И тебе ничем не сможет уже помочь.
Стоя ближе всех, я не мог отказать себе в удовольствии наблюдать за мистером Шортом. Точнее за всей той гаммой эмоций, что так лихо проносилась на его лице: сперва он со скучающим взором таращился на кучку ребят, увлеченно играющих и трясущих телами и головами в такт музыке. Затем, заинтересовавшись, едва заметно даже для самого себя слегка качал головой и дергал коленом. Потом подключились и руки, ладонями он бил по подлокотникам кресла, на котором сидел, необдуманно повторяя движения Эрла. Намного медленнее, разумеется. И, уже ближе к концу песни, на его лице читался настоящий восторг. А прошло-то всего минуты три.
О да! Именно такое впечатление и должна производить музыка. Рок-музыка! Настоящая, она подхватывает тебя волной огромной силы, но при этом мягкой, нежной и чарующей. И выбраться из водоворота, что грозит утянуть тебя на самое дно, нет никакой возможности. С безумной радостью ты отдаешься воле музыкального Нептуна, уже поднявшего огромный трезубец, празднуя победу.
Для меня в музыке было что-то неестественное, сакральное, не от мира сего, если хотите. До самого конца я не мог поверить, что путь к величию создан самим человеком, а не дарован богами небесного Олимпа. А я – их посланник, их рупор, я – частичка их замысла и воли всемогущего музыкального божества. Я – Кейси-аккорд! Я – «Блудный Сын»!
ГЛАВА 5. ЗОЛОТАЯ ЖИЛА
И в этот момент меня поглотила то ли мания величия, то ли я словил какую-то кроху той самой звездной болезни, хотя до нее было еще ой как далеко, но картина, представшая передо мной – суть катренам Нострадамуса – такие же яркие, но сейчас не очень понятные.
Где-то там, на горизонте уже восходило над сценой огромного стадиона горящее яркими огнями название «Блудный сын», но все еще неясно, белая пелена в любую минуту могла поглотить горящие огнем буквы. Будущее слишком обманчиво. Примерно так. Впрочем, если бы я действительно был провидцем, наверняка бы знал, как нам действовать дальше. Но на самом деле, пока что видел не дальше своего носа. Ладно, может, до окончания грифа своей гитары, не так уж далеко, если присмотреться внимательно.
А вот мистер Шорт был в восторге! Таких эмоций
