я, словно заворожённая и очарованная своими собственными мыслями, – Конечно, я помню его.
– Я рад, что ты не забыла, – сказал Бессмертный.
– Но разве можно забыть такого человека? Он – настоящий индийский гуру, и мало в своей жизни я встречала таких людей.
Я ещё раз посмотрела на алмазное ожерелье:
– Зачем Нарайана Кули передал мне это? – спросила я.
Смуглые пальцы Бессмертного слегка коснулись холодных великолепных алмазов, провели медленно по их безупречной полированной поверхности.
– Это – не простое ожерелье.
– В чём же его особенность? – спросила я, следя за плавными движениями пальцев рук моего собеседника.
Он ещё раз внимательно посмотрел в мои глаза, как бы стараясь подобрать каждое слово нашего будущего разговора.
– Шачидеви, тебе, прежде всего, следует понять, что тот мир, где ты находишься сейчас, не подчиняется законам того мира, откуда ты пришла сюда.
– Я понимаю, – кивнула я, – Но к чему Вы клоните? Это ожерелье действительно – само совершенство. Быть может, в этом и заключается вся его необычность.
Он покачал головой:
– Нет, Шачидеви. Я не спорю, красота – это дар Бога, взгляд на Своё Творение, и тем не менее, необычность ожерелья заключается не в этом, а совсем в другом.
– Так в чём же? – спросила я.
– Каждая алмазная бусина предназначена, чтобы исполнить какое-то твоё желание. Когда оно исполнится, то цвет её станет определённым. Позже ты сама поймёшь, что я имею в виду, Шачидеви.
Я ещё раз долго смотрела на ожерелье на ладони Бессмертного. Алмазы поблёскивали радужными бликами.
– Только особенность твоих желаний заключается в том, что каждое из них должно быть благотворным, как для тебя, так и для тех, кто окружает тебя.
– А разве желания могут быть благотворными? – спросила я, – Согласно Учению Великого Будды человеческие желания – это зло.
– Нет, Шачидеви, желания – это не зло. Каждый понимает учение мудреца Будды по-своему, но всё равно, истина – одна. Боги когда-то сотворили Вселенную, потому что однажды пожелали этого. Твой маленький сын живёт, потому что однажды ты захотела, чтобы он существовал. Разве не так?
Я была полностью согласна со словами Карима Бессмертного.
– Хочешь испытать силу своего желания и понаблюдать за тем, как изменится цвет одной бусины твоего ожерелья? – спросил он.
– Очень хочу, – сказала я.
– Тогда пожелай что-нибудь. Только помни о том, что желание – это мысль. И она должна быть достаточно сконцентрированной, чтобы затем исполниться и проникнуть в мир физический, в мир видимых форм.
– А можно я озвучу своё желание вслух? – спросила я.
– Конечно. Ты можешь подумать об этом или произнести это.
– Я хочу увидеть красоту Бога, какая она в действительности, – сказала я.
