и доходчиво.
Часто длинными, зимними вечерами, на колхозном дворе или по домам, собирались бригадами или звеньями, теребили руками кукурузные початки, выделяли семена фасоли или подсолнечника и обязательно пели. Всегда, в таких случаях находился заводила-запевала, он или она, и запевали песню. За вечер их перепевали многие десятки. Разного плана – от старинных, до самых современных(по тем временам).
Незабываемое зрелище, которое, к сожалению, никогда больше не увижу, когда на какой-нибудь семейной гулянке запевали песню трое Гурковских- отец мой и два его меньших брата Василий и Николай. Это надо было не только слушать, но и видеть, когда висящие под потолком, керосиновые лампы, при высоких нотах- начинали мигать и одна за другой – из-за сильнейших колебаний звуковых волн, – гаснуть. Это были не сегодняшние микрофонные хрипуны. Это было натурально, красиво и бесподобно.
Но особое место во всех этих песенных событиях, занимали осеннее – зимние уличные концерты. Не все улицы Слободзеи одинаковы. Были среди них и более примечательные, и не только по достатку или благоустройству. Примечательными именно людьми, а если еще понятнее сказать – то своими девчатами.
Мне в свое время здорово повезло. Девчат на нашей улице хватало, а главное- самые видные и голосистые жили прямо напротив нашего дома. И окно, где была моя «резиденция» (обычная русская печь) выходило прямо на место уличного игрища. Туда, после работы и в выходные, сходились почти все девчата нашей улицы. Мы так устроены, что чужое всегда лучше – и к нашим девчатам ходили ребята с других улиц, а наши парни искали себе подруг вне нашей улицы. Может быть, свои с детства – «приедались».
Компания собиралась солидная. Девчата танцевали, репетировали новые песни, готовили к различным обрядовым событиям (свадьбам, новосельям, крестинам. проводам в армию и т. д.). Три-четыре часа, по два-три раза в неделю, я наслаждался этими концертами. По форме – это чем-то смахивало на телевизионную передачу. Когда компания уже собиралась, я прекращал читать и писать, тушил свою «коптилу» подкладывал к окошку стеганое одеяло и замирал, стараясь не пропустить ничего из происходящего. Окошко с печки было без переплетов, по размерам со средний телевизионный экран, за войну большинство деревьев на улице вырубили, так что ничего не мешало мне в этом "голубом экране" видеть все, происходящее через дорогу.
«На городи вэрба ря-а-асна» – начинала Люба Димитренко, наша соседка. «На городи вэрба ряс-на-а»-подхватывала вторым голосом Катя Димитренко, её двоюродная сестра. «Там стояла дивка кра-а-а – сна» – подхватывали остальные девчата и ребята.
Поверьте, я никогда больше ничего подобного не видел и не слышал. Это действительно было естественным и красивым. Украинские и русские песни, частушки, игры, хороводы, шутливые рассказы.
После трудной физической работы, люди тянулись друг к другу, не расползаясь по своим щелям, и находили-таки время для общения. В этом всегда была наша сила.
