style="font-size:15px;"> – Я не настолько привередлива, – призналась я, испытывая неловкость. – Хватило бы бутербродов или омлета. Мне больше хочется пить.
– Тут холодный чай, сок из гуйвы.
– Да, знаю, меня угощали им на границе.
Устроившись среди подушек, я поправила халат. Он сбился в сторону, обнажив ногу чуть ли не до самого бедра. Я приступила к трапезе. А когда плотно поела, неожиданно поняла, что действительно хочу спать. Даже зевать начала. То ли сытный завтрак сказался, то ли усталость, то ли еще что-то.
– Можете отдохнуть несколько часов в спальне. Никто вас не побеспокоит, – уверила меня Тэррия.
– А как же портные и торговцы одеждой?
– Они подождут. Ваш комфорт важнее.
Я не стала сопротивляться. К тому же зевоту становилось все труднее сдерживать, да и глаза буквально слипались.
Войдя в темноту прохладной спальни, я легла на кровать, обняла подушку, и сама не заметила, как отключилась.
Сколько проспала, не знаю, но пробудилась я в прекрасном настроении и готовой на подвиги. Который час даже примерно не представляла. В спальне все так же царила темнота и прохлада. Из-за закрытых ставен нельзя было ни увидеть расположение солнца, ни понять, светло или темно на улице. Часов тоже нигде не наблюдалось.
Поэтому я поправила халат, пригладила пряди, что непослушной копной обрамляли лицо, так и норовя залезть в глаза, рот и нос, и осторожно приоткрыла дверь в гостиную.
А в следующий миг едва не заорала во весь голос.
Дело в том, что Тэррия стояла на том же самом месте. Создавалось впечатление, будто все это время она, не двигаясь, ожидала меня. Даже позу не сменила. Честно признаться, выглядело это жутко.
– Вы отдохнули, Николетта-аин? – любезно осведомилась она.
Прятаться в спальне было поздно. Меня уже обнаружили.
– Да, спасибо, – неуверенно произнесла я, делая шаг вперед. – А который час?
– Близится вечер.
– Надо же.
«Хорошо же я подремала».
– Приказать принести обед?
«Такое ощущение, что я только и должна делать, что есть и спать».
– Спасибо, но позже. Сейчас, пожалуй, мне лучше одеться и причесаться.
– Ваши вещи в гардеробной.
Там нашлись не только мои вещи. Огромное помещение сверху донизу было забито пестрыми нарядами всех возможных цветов и оттенков.
– Эм, – только и смогла промычать я, застыв на пороге. – Это что?
– Ваша одежда.
– Моя?
«Да разве отыщешь в этом ворохе что-то свое, родное, привезенное из дома?»
– Да.
– Торговцы принесли? – догадалась я, с трудом удерживая тяжелый вздох.
Такое отношение начинало действовать на нервы. Прошло лишь несколько часов, а мне уже хотелось попеременно то рычать от злости, то выть от бессилия.
