мама, естественно, должна знать обо всём, что происходит с её дочерью.
– Хорошо, – помедлив, соглашаюсь я.
– Ну и славно. Рада, что мы это обсудили. Как гора с плеч. – Внезапно, как по щелчку пальцев, её грустное настроение сменяется на сумасшедший позитив, и она спрыгивает со стола. – Ну что, готова к своей новой жизни? Как насчет шоппинга?
Так хочется ей сказать, что мне это уже не интересно, но расстраивать ее я не стану. Господи, какая-то малость – пройтись с тетушкой по магазинам. Привычное дело. Но в прошлом, причем в крайне далеком, будто в прошлой жизни я была той невыносимой модницей, обожающей красивую одежду. А сейчас я другая. Так странно. Вчера ты любила это, а сегодня уже не любишь. Жаль, что с людьми всё обстоит иначе. Их сложнее разлюбить и выбросить из сердца. И зачем я только вспомнила? Я же только недавно запретила себе о нем думать. Сумела заблокировать чувства, запечатать их в темный уголок сознания. И опять, на тебе – память на блюдечке выдает мне его, мол, вот, пожалуйста, ваш заказ, может, повторить? Ненавижу. Что я за безвольное существо-то такое? Всё, Алекс, блокируй всё к чертям собачьим. На всё плевать. Мне на всё глубоко плевать.
Только вот почему порой я просыпаюсь среди глубокой ночи в слезах и не могу остановить рвущийся из глубинных недр моей сущности потоп, бессмысленный и нескончаемый, разрывающий нутро? А днем со мной всё хорошо, и этой боли я не ощущаю…
Когда мы приближаемся уже к четвертому бутику, к отделу нижнего белья, в глаза бросается черный кружевной набор, копия моего. Черт! Именно это слово мне захотелось крикнуть на весь этаж. Злой рок испытывает мое терпение. Если бы знала, не сунулась бы сюда, обошла бы в радиусе ста метров. Зачем? Зачем всё вокруг так старается напоминать мне обо всём, что с ним связано. Это нечестно. Жизнь, ты играешь не по правилам. Я давно закрыла эту страницу, мне должно быть абсолютно всё равно.
– Ты что там стоишь? Не хочешь присмотреть себе что-нибудь? – удивленно смотрит на меня, застывшую на входе. Я и не заметила, как остановилась у стеклянной витрины перед манекеном с "моим" кружевным бельем.
– Нет, у меня всё есть, – раздраженно отзываюсь я. – Еще одно мне ни к чему. Но тебе, если хочешь, давай подберем.
– По правде говоря, я привела тебя сюда не за тем, чтобы выбрать мне белье.
– Интересно, зачем тогда мы здесь?
– Ты будешь здесь работать.
– Что?
У меня чуть челюсть не отвисла от услышанного.
– Да, тут работает моя знакомая, и я ее попросила устроить тебя продавцом-консультантом на месяц.
– Скажи, что это шутка, – мрачно говорю я.
– Я не шучу, тебе нужна смена обстановки.
– Но не такая же кардинальная, Лен. Я не стану здесь работать.
– Еще как станешь. Иначе сегодня же возвращаешься домой, тебе ясно?
– Ты меня вконец добить хочешь?
– Алекс, ты и так отказалась от реабилитации, – с горькой досадой
