или же промолчать. О чем бы он сейчас не думал, какой бы усиленный мыслительный процесс не происходил на данный момент в его голове, мне это совершенно не интересно. Вот ни чуточку меня это не заботит.
По его лицу я всё же понимаю, что он решил о чем-то промолчать, или же не спрашивать. Вместо этого Игорь задает другой вопрос:
– Почему ты уехала? – голос, полный непонимания и тоски. Он порывается приблизиться, но я не позволяю, предупреждающе выставив перед собой руку. Второй раз за день, подсказывает разум. Скоро этот жест, пожалуй, будет сопровождать меня всегда.
– Не подходи, – строго говорю я, и он остается на месте, растерянно глядя на меня. – Я уехала, потому что была тебе не нужна. Вернулась, потому что поняла, что ты не нужен мне. Больше не нужен. Всё? Я ответила на твои вопросы? Могу идти?
– Так значит? – Едва заметно кивает, на лице читается глубокое страдание. После паузы добавляет: – Но ты нужна мне.
Быть может, когда-то эти печальные глаза и могли растопить мое сердце, однако то время уже давным-давно кануло в Лету, сейчас же – другая эпоха. Мне абсолютно всё равно. Порой меня это пугает, но я осознаю, что жить без эмоций стало намного легче.
– Ничем не могу помочь, – беззаботно пожимаю плечами. – Если у тебя всё, то я пойду. – Обхожу ошеломленно стоящего в дверях Игоря и берусь за ручку. В последний момент оборачиваюсь и говорю: – И еще кое-что… – (Он мгновенно оборачивается.) – Хочу напомнить тебе, что я сдала твой предмет, так что ты больше не мой преподаватель. Ты не можешь вот так запросто вызывать меня к себе и устраивать допрос. И более того, силой затаскивать в свой кабинет. Я в академическом отпуске, в конце концов.
– Ты изменилась очень, – говорит Игорь, заглядывая мне в глаза. Видимо, выискивает на дне двух пустошей старую Алекс. Тот теплый огонек, что всегда сверкал в моих глазах. Даже тогда, когда было совсем гадко и холодно.
– Изменилась, – соглашаюсь я, пустым взглядом смотря ему в лицо. – Разочарован?
– Нет, – емкое и четкое. Одно слово – а такой бальзам на душу. Или показалось? И мне нет совершенно никакого дела до его отношения ко мне? Что я чувствую? Светлый лучик надежды? Да нет, я давно утратила все надежды… В последнее время самоанализ дается мне с трудом. Частенько я не понимаю, что я чувствую, что должна чувствовать в конкретной ситуации. Как-то всё одинаково серо. Уныло. Бессмысленно. Бесполезно. Безразлично. Отчужденно. Всё равно. Но… пусть я больше ничего не чувствую, это его слово прошло насквозь и вонзилось каким-то образом в мозг… или в сердце – пока не поняла точно.
– Моя Алекс может быть любой, – через секунды добавляет он.
"Моя". Еще один выстрел в рецепторы. Слово, которое я когда-то любила. Слово, что исходило именно из его уст.
– Твоей Алекс больше нет, Игорь. Она сломалась, – совершенно спокойный, ровный голос.
– Я починю, – едва ли понимая, твердо обещает он, хватая мои плечи и вглядываясь в лицо.
– Это вряд ли.
– Почему?
