работу, и, когда убирала иглу в чехол, на противоположном берегу реки завыла Темная Шерсть. Это был протяжный, вибрирующий вой скорби.
Волк поднял голову и попытался завыть в ответ, но смог только коротко пролаять и снова опустил голову. Его янтарные глаза стали пустыми.
Ренн прикрыла рот ладонью.
– Волчата?
Торак кивнул:
– Я видел их, когда нашел Волка. Лежали, свернувшись калачиком, будто спали. Наверняка убило ударом горячего воздуха.
Ренн трясла головой и повторяла: «Нет, нет, нет».
Торак вспомнил, как маленькая Дёрг прошлой осенью подкралась к дождевику и прыгнула на него, словно настоящая охотница. А когда гриб взорвался и обдал ее желтым порошком, зачихала и побежала обратно к маме.
– А Камешек? – спросила Ренн.
Торак не ответил.
– О нет… Ты уверен?
– Сама подумай, Ренн! Будь он жив, уже бы давно завыл в ответ!
Ренн закусила губу.
– Он всегда беспокоился за волчат… Может, и хорошо, что он не узнает… – Она не смогла продолжить.
Торак вскочил на ноги и заговорил очень быстро:
– Река поднимается. Наверное, завалило деревьями и камнями выше по течению. Что ты вытащила из убежища?
Ренн открыла рот и сразу закрыла.
– Прости. Я забыла.
– Что? Я же сказал, чтобы ты, пока я ищу Волка, вытащила наше снаряжение!
– А я ничего не спасла, – огрызнулась Ренн, – и теперь все унесла река… как тех бобров в хатке…
– Ты правда ничего не спасла?
– Я же сказала, мне жаль.
– Тебе жаль? Ренн, сейчас середина зимы, мы остались без убежища, у нас нет спальных мешков, нет еды…
– А мне вот на это плевать! – сорвалась Ренн. – Я не представляю, что это было… я не знаю, жив Фин-Кединн или нет и живы ли люди моего племени! Ты о них подумал?
Торак потер ладонью лицо. Темная вода лизала его башмаки.
Он наклонился, поднял Волка на руки и пробормотал:
– Идем, надо найти убежище где-нибудь повыше.
Волки выносливее людей – Торак смог пронести брата по стае всего несколько шагов и снова опустил на землю. Из-за дымящихся пней и горящих деревьев с вонзившимися в стволы камнями склоны гряды Пчелиных Гнезд стали почти непроходимыми. Волк поскуливал, выбирая путь наверх. Мрачная Ренн перебиралась через спутанные тлеющие корни, лицо у нее было таким грязным, что Торак не мог разглядеть татуировки племени – три синие полоски на каждой щеке с красной меткой луны под левой.
Он протянул Ренн руку, но она как будто не заметила.
Ему хотелось закричать: «Фин-Кединн – мой приемный отец, я тоже его люблю!» Но странно – он чувствовал себя словно отрезанным от Ренн.
Вой Темной Шерсти все еще эхом разносился по долине.
Она осталась горевать на другом берегу реки и пойдет за ними, когда
