его была настолько загадочной, что Беликов растерялся. Еще секунду назад уверенный и энергичный, сейчас он был совершенно оконфужен. Попросту не представляя возможности ответа, Василий Робертович потупил взгляд и смиренно ждал выговор.
Положение спасла жена Комкина – Анетта Степановна, вступившая в разговор со словами: «Не переживайте, это Леон так дурачится», – при этом подталкивая мужа в бок.
– Всего лишь игра слов, молодой человек. Ведь если бы идеала не существовало, в каком государстве мы тогда бы жили? – патетически оправдывался советник.
– Вы правы… Кто является лучшим примером идеала, если не наша страна, – протяжно выговорил Василий Робертович, утерев холодный пот. В этот миг он казался честен, как херувим.
Подняв бокал, Леон Соломонович огласил: «Выпьем за эту светлую мысль».
Все, кто был рядом, подняли бокалы, хоть некоторые вообще не представляли, за что пьют.
– Вынужден на время покинуть вас, друзья мои молодые. Так как много приятелей… – И с этими словами Леон Соломонович прекратил оказывать трем товарищам всякое внимание и переключился на столпившихся вокруг него «приветствующих».
Я думаю, именно тогда трио офицеров усвоило первый сегодняшний урок об устроении общества: обдумывай слово, прежде чем молвить. Урок обманчивый в своей простоте.
Они, пройдя через толпу, опять встали чуть отстраненнее, вблизи белоснежной колонны.
– Вот старый черт! – задыхался Беликов от злости.
– Ловко он тебя поддел, – вполголоса выразился Василевский, быть может, совсем наугад.
– А потом, потом, я не отвечал, думал, все пропало, хорошо… у-ух, слава богу… – Беликов схватил бокал у проходящего слуги и сию же секунду осушил.
– Не переживай ты! Старичок просто любит поиграть словами. Такой грешок у многих к его годам водится, – делая доброе лицо, утешал Беликова Немов.
– Играют словами в компании друзей. А это общество! Тут запросто ничего не скажут. Мало ли что обо мне подумают… – уже успокоившись и отдышавшись, возразил Беликов. Выбритые щеки его посинели.
Василевский обратился к Немову, весьма цинично высказав следующее:
– Ты придаешь безбожно малую силу молве, и оттого медлишь по службе…
– Воистину! – поддержал Беликов, еще задыхаясь.
– Ах так! – улыбаясь, отвечал Немов. Вообще для него было крайне неприятно любое посягательство на чин, заработанный честно. Как правило, он не брезговал силой призвать к ответу. Однако от своих друзей офицер готов был слышать многое.
– Я хоть не был оконфужен маразматичным старикашкой, – сказал Немов, предвкушая победу и потирая свои черные блестящие как крахмал усы.
– Воистину! – поддержал теперь Василевский.
Смех пронзил обоих, задорный и детский.
Василий встряхнул головой:
– Оконфужен…
