который был отдан де Руже накануне его отъезда из Англии, ординарец генерала оказался в центре громкой истории. Мало того! Этот молодчик умудрился ввязаться в скандальную ссору, которая, судя по словам де Вильнёва, едва не закончилась дуэлью! И с чего вдруг ему понадобилось скупить всю ткань в Кале? Да ещё и перекупить тот же отрез, на который положил глаз вечно скучающий вертопрах граф де Гиш?
– Мой дорогой герцог! Я вас прошу, садитесь рядом со мной и оставьте ваши заботы о политике!
Негромкий голос Карла раздался возле самого уха, заставив де Креки резко встрепенуться и с виноватой улыбкой обернуться к королю.
– Полноте, герцог! Мы на брачном пиру. Пусть это всего лишь церемония благословения и передачи невесты жениху по доверенности, и, тем не менее, никто не отменял веселья!
Заняв высокое кресло во главе длинного ряда столов, расставленных в форме буквы П, Карл поднял бокал и призывно постучал по нему серебряным ножом для разрезания фруктов:
– Дамы и господа! Я предлагаю тост за невесту и жениха! И я призываю всех присутствующих повеселиться от души! Слёзы по поводу отъезда моей милой Минетт оставим на послезавтра. А сегодня да воцарится праздник в сердце каждого! Ура!
Глава 12. На борту флагманского корабля
Март 1661 г. Ла-Манш
Хмурое лицо Бэкингема не удивило бы никого, даже тех, кто был близко знаком с герцогом. К тому же застигнутый сильным штормом корабль представлял собой изощрённое орудие пытки для всех, кто находился на нём. Даже бывалые моряки предпочли отсидеться в трюме, если на верхней палубе не требовалось их присутствия. И конечно же, от пристального внимания лорда Гамильтона не ускользнуло ни то, что, в отличие от остальных пассажиров, Джордж Вильерс предпочёл оставаться на палубе; ни то, что он выбрал для себя наиболее уединённое место в носовой части корабля несмотря на то, что сильная качка была наиболее ощутимой именно там.
Погружённый в глубокие раздумья, герцог стоял в полном одиночестве, крепко ухватившись за канат, прибитый к перилам бортов, и, судя по здоровому румянцу на его хмуром лице и азартному блеску в глазах, в эти минуты он вовсе не страдал от морской болезни.
– И всё-таки, что же так изводит вас, дружище? – спросил Гамильтон, стараясь перекричать пронзительный свист ветра, и покрепче ухватился за мокрый канат, чтобы подтянуться поближе к Бэкингему.
Тот одарил его хмурым взглядом, явно недовольный тем, что его застигли в столь неподходящий момент. Убедившись, что Гамильтон был один, Бэкингем коротко выдохнул и похлопал по скользким перегородкам бортов. Хлёсткие звуки шлепков по мокрому дереву отозвались громким всплеском разлетевшихся по сторонам брызг от вспенившейся волны, которая мощным ударом обрушилась на борт корабля.
– Вы виделись с ней? – не спеша давать пояснения, Бэкингем задал встречный
