охотами у герцога Омальского, у Грефюля[278], у Сомье[279] в знаменитом замке Во[280]. В Берлине был он весьма любезно принят германским императором, который не принимает к сердцу оваций нашим морякам во Франции, но весьма недоволен тем, что в самый день входа русской эскадры в Тулон[281] наш Государь в подробности осматривал французское военное судно[282], прибывшее в Копенгаген. Наш Государь объясняет, что совпадение это вышло совершенно случайно, что на просьбу французского капитана осмотреть его судно Государь отвечал, что сделает это при первом удобном случае и исполнил свое обещание, послав из Фреденсборга в Копенгаген к обедне[283]. Судно было действительно интересно для […][284], потому что было построено с применением всех наипоследнейших изображений и усовершенствований.
При этом Владимир Александрович рассказывает, что Государь ему сообщал о письме, полученном из Америки от какого-то поселившегося там серба, который пишет, что рядом с его деревенским домом русские эмигранты, коих он поименовывает, делают над разными животными пробы действия вновь изобретенных ими бомб, чрезвычайно разрушительных и вместе с тем малообъемистых.
В разговоре с Владимиром Александровичем предваряю его о вновь вышедшей в Лондоне брошюре под заглавием «Конституция графа Лорис-Меликова»[285], в которой напечатано письмо, полученное великим князем от Государя по поводу знаменитого манифеста, вызвавшего отставку Лориса, Милютина и Абазы.
Великий князь отвечает, что письмо такого содержания он действительно получил, но никогда никому не показывал, и письмо это, как все письма от Государя, хранится у него в особом портфеле.
Вслед за тем великий князь присылает мне подлинник этого письма, вот его содержание:
«Гатчина 27 апреля
1881 г.
Посылаю тебе, любезный Владимир, мной одобренный проект манифеста; я желаю, чтобы вышел 29 апреля, в день приезда моего в столицу. Я давно долго[286] об этом думал, но многие отсоветовали, и министры все обещали мне своими действиями заменить манифест, но так как я не могу добиться никаких решительных действий от них, а, между прочим, шатание умов продолжается все более и более, и многие ждут чего-то необыкновенного, то я решился обратиться к К.П. Победоносцеву составить мне проект манифеста, в котором бы высказано было ясно, какое направление делам желаю я дать и что никогда не допущу ограничения самодержавной власти, которую нахожу нужной и полезной России. Кажется, манифест составлен очень хорошо; он был вполне одобрен графом С. Г. Строгановым, который тоже нашел своевременность подобного акта. Сегодня я лично прочел манифест А. В. Адлербергу, который тоже вполне одобрил его, и так, дай Бог, в добрый час!
Сегодня имел объяснение с графом А. В. Адлебергом, результатом которого было, что он просится сам оставить место министра. Несмотря на то, что он очень грустен, но все объяснение и весь разговор был самый дружественный, и расстались
Речь идет о герцоге Генрихе Омальском, принце Орлеанском, и парижском знакомом Половцова и великого князя Владимира Александровича неком Грефюле. У обоих Половцов и великий князь неоднократно бывали, как правило, с целью поохотиться. Краткие упоминания об этом встречаются на страницах дневника Половцова, когда он был государственным секретарем. См.: Половцов. Т. I. С. 127, 153, 159, 269, 371, 463, 478. По-видимому, Половцов также интересовался историческими работами герцога Омальского, так как 5 февраля 1886 г. записал, что получил в подарок его книгу «Histoire des princes de Conde» (См.: Histoire des princes de Conde pendant les XVIe et XVIIe siecles. Paris, Calmann Levy, 1863–1896, 7 v. – «История принцев Конде в XVI и XVII вв.») (Половцов. С. 419).
Имеется в виду А. Сомье.
Имеется в виду замок Во-ле-Виконт.
Визит русской эскадры в Тулон в октябре 1893 г. под командованием контр-адмирала Авелана стал ответом на посещение французскими военными кораблями Кронштадта в июле 1891 г. Обе встречи состоялись в рамках мероприятий по заключению русско-французского союза в 1891–1893 гг. 1 октября 1893 г. эскадра в составе броненосца «Император Николай I», крейсеров «Адмирал Нахимов», «Память Азова» и «Рында» и канонерской лодки «Терек» прибыла в Тулон. Французское правительство организовало торжественный прием. На пристани русских моряков встретили представители французского Главного морского штаба и старшие офицеры тулонского порта. Прозвучал гимн Российской империи «Боже, царя храни», раздавались крики: «Да здравствует царь!», «Да здравствует Россия!». В ходе визита Авелан и пятьдесят моряков, выбранных по жребию, посетили Париж, где были устроены празднества в честь русских флотоводцев. Они встретились с президентом Франции С. Карно.
1 октября 1893 г., в тот день, когда русская эскадра вошла в Тулон, Александр III, Мария Федоровна и цесаревич прибыли из Фреденсборга в Копенгаген. Император с семьей принял участие в церемонии закладки новой яхты «Штандарт», затем Александр III с наследником и свитой посетил французский броненосец «Isly». Когда император покидал судно, яхта «Полярная звезда» отсалютовала «Isly» тридцатью выстрелами, и в тот же день президент Франции С. Карно и Александр III обменялись телеграммами. Это событие подняло значение тулонского визита.
Так в тексте.
Слово неразборчиво.
Эта анонимная брошюра издана Фондом вольной русской прессы и представляет собой апологию М. Т. Лорис-Меликова. Возможно, автором ее был ученый М. М. Ковалевский, об этом пишет Б. Э. Нольде (см.:
Слово «долго» вписано над строкой, вероятно, «давно» должно быть зачеркнуто.
