смирившись и со своим положением, и с тем, что теперь этот путь для неё был закрыт.
Девушка вернулась к богу. Он по-прежнему лежал без сознания. Осторожно взвалив его на плечо, охотница снова отправилась в путь.
Идоя уходила всё дальше и дальше. Через несколько минут шум боя затих, но она знала, что битва всё ещё продолжалась, и поэтому в запасе у неё оставалось как минимум минут пять. За это время ей необходимо было не просто уйти, но и найти воздуховод, который, насколько она помнила, находился где-то совсем рядом, – и через него выбраться на поверхность.
4. Старая крепость
Может быть, удача наконец повернулась к рыжеволосой Идое лицом, а может быть, это бог, которого она несла на плече, помог ей найти выход из шахты. Осторожно ступая по сухим ступеням лестницы, девушка поднялась на поверхность. Она даже не осмотрелась по сторонам, боясь, что страх вернёт её в темноту, и тогда уже ничто не заставит её выйти наружу.
Тварей хариц слышно не было – равно как и звуков боя. Идоя спешила как могла. Она боялась за себя – за то, что её поймают, а затем, приколотив к кресту, ещё и с живой сдерут кожу. Эту казнь ей однажды довелось увидеть. После этого она долго плакала по ночам и вздрагивала от шума ветра в трубе. Ей казалось, что это кричал тот несчастный, который в страшных судорогах скончался лишь спустя несколько часов…
Она бежала по камням, уже почти не чувствуя той ноши, что была у неё на плече. Руки бога болтались – как плети, а голова – подобно тыкве, лежавшей в заплечном мешке.
Внезапно бог глухо застонал.
– Живой?! – радостно воскликнула Идоя и, остановившись, осторожно положила его на сухую траву. Девушка впервые в жизни видела бога так близко. В челноке, когда охотница доставала его из ящика, ей было не до того. На празднике Дейнл, проходившем каждый год в городе Бакар, куда и прилетал челнок, она только лишь издалека смогла увидеть высокую спинку кресла, каким-то чудом летавшего над землёй. Самого же бога лицезреть ей так и не довелось.
И вот теперь он лежал на траве прямо перед ней. Идою не столько поразило невероятно худое лицо бога, сколько его кожа, которая, как ей показалось, была прозрачной, как стекло.
Бог открыл глаза. Его взгляд был туманным. Подобное выражение глаз девушке было хорошо знакомо. Так на неё смотрел отец Жиро, когда бывал во хмелю.
Отец Жиро был монахом в аббатстве Оррига, и девушку почему-то отдали под его попечительство. Когда монах выпивал, его руки тянулись к её телу, поэтому, как только отец Жиро заходил в дом, неся кувшин вина, Идоя тайно убегала через окно и возвращалась лишь к обеду следующего дня.
На некоторое время взгляд бога стал «трезвым», и он внимательно посмотрел на неё. Девушке стало стыдно за свой вид. Она рукой прикрыла расстёгнутую куртку – так, словно бы под ней не было рубахи, и её маленькая розовая грудь могла бы оскорбить бога своим видом.
– Кто ты?..
Бог задал этот вопрос на непонятном для Идои языке,
