style="font-size:15px;"> – Взаимно!
Они сели за стол, где уже стоял заказанный Костей кофе и медовик. Напоминание о горячем прошлом, полном юношеского огня, мечтаний и безостановочного движения. Собственно, с него, с прошлого, разговор и начался. Перебрали общих знакомых, друзей и недругов.
– Чем живёшь? – Костя допивал третью чашку кофе, уже более спокойно глядя на своего друга. Возбуждение первых минут встречи улеглось.
– Двигаюсь в будущее и приближаю его как могу, – с улыбкой ответил Платон.
– Если бы я разговаривал с кем-то из своих коллег, решил бы, что ты много спишь и составляешь никому не нужные документы. – Костя, прищурившись, посмотрел на Платона. – Но ты… Неужели снова «цифровая герилья»?
– Тихо, дружище! – с напускным страхом среагировал Платон. – В наш век свободное распространение информации уменьшает доходы уважаемых людей, а это – тягчайшее преступление.
– Ты не изменился.
– Тут ты не прав. Изменился. – Платон откинулся на спинку своего стула и посмотрел на воды реки Фонтанки. – Стал менее наивным.
За столом стало тихо. Старые друзья переваривали услышанное, копаясь в себе и вспоминая пережитое.
– И каково оно, твоё будущее? – негромко спросил Костя, нарушая затянувшуюся паузу.
– А ты забыл? – Платон отвернулся от реки и снова посмотрел на друга. – Мир образованных людей, лишенных потребности ежедневно биться за своё выживание, вместе реализующих свои мечты.
– Это юношеские фантазии, дружище. Будущее уже наступило. Завтра наступит очередное будущее и так будет каждый день. – Эрский уставился в стол, – А люди так и будут грызть друг друга в погоне за им самим неведомым счастьем.
– Мне не нравится такое будущее.
– И, всё же, оно есть.
– Конечно, всё так, – Платон смотрел на друга, пытаясь поймать его взгляд, – Без борьбы всё будет именно так.
– Какой борьбы? Для чего?
– Хороший вопрос! Сейчас покажу. – Платон нажал кнопку вызова официанта.
Буквально через минуту к ним подошёл молодой, не старше двадцати пяти лет, парень. Внешность его, по контрасту с «монохромными» Платоном и Костей, была колоритной. Длинные до плеч волосы от корней к кончикам меняли цвет от ярко красного к насыщенно-жёлтому. В левом ухе поблескивала серёжка с выточенной из прозрачного камня или стекла каплей. Не прикрытые одеждой руки щеголяли разноцветными татуировками.
– Как хорошо, что к нам подошли именно вы, – на лице Платона появилась радостная улыбка.
– Слушаю вас, – официант выжидающе замер.
– У нас другом возникло разногласие. Даже спор, – Платон придвинулся к официанту, демонстрируя намерение сказать что-то значимое, – по поводу нашего столика.
– Да, – официант, скрыв удивление, приготовился слушать.
– Как известно, – продолжил Платон, – на этом месте император Пётр Первый разбил свой сад и
