иностранных дел, официальный сайт правительства Японии во всех его актуальных версиях, сайт министерства экономики, промышленности и торговли, сайт министерства обороны, сайт министерства юстиции. Кроме того, заблокирован сайт корпорации «Мицубиси» (несмотря на заявление совета директоров, где аннексия части Курил квалифицируется как «торопливый и непродуманный шаг»), а также состоялись предупредительные наезды на корпорации «Тосиба» и «Сони», которые, чтобы не потерять нуклеарный контент, вынуждены были сами на время уйти из сети. Причем, несмотря на то, что исходные реквизиты атаки отследить пока что не удалось, большинство экспертов опять-таки не сомневается, что бомбежку организовали именно российские хакеры. Подчеркивается их высокий профессионализм, согласованность действий и использование в работе множества неожиданных инноваций. Информационной войны такого масштаба человечество еще никогда не знало.
Ай да Леха, ай да Бимс, думаю я. Вот вам, доктор Моммзен, ваши три десятых процента! И кстати, три десятых процента – не так уж и мало. Если даже брать их от узкого сектора молодежи, то это будет… м-м-м… где-то… тысяч семьдесят человек. Ну, знаете ли, это целая армия. Значит, есть еще, есть у России активный ресурс…
И все-таки настроение у меня нерадостное. Какого черта Макар Панафидин полез в «революционный террор»? Вроде бы совсем не его профиль. Да еще так бездарно, так неуклюже, нарушая элементарные правила конспирации? Ведь Жужу, которого видел весь Петербург, вычислят и возьмут не позже чем через час. А еще часа через два в тюрьме окажется сам Макар. И можете быть уверены, выйдет он оттуда очень не скоро. Панафидин для администрации Петербурга – давняя головная боль, и если уж удастся его хоть чем-нибудь зацепить, то законопатят, разумеется, по полной программе. Он что, дурак, этого не понимает? Еще из приемной доктора Моммзена я пытаюсь его найти. Однако сотовый номер Макара ответствует, что «в настоящее время абонент недоступен», а телефон в штаб-квартире, который, по идее, должен быть доступен всегда, вежливым катенькиным голоском извещает, что «к сожалению, у нас сейчас никого нет. Вы можете оставить нам сообщение»… Ну да, все понятно: один, законченный идиот, талдычит сейчас, каким прекрасным может быть Петербург (если, конечно, к власти придет их движение), а вторая, глупая дурочка, внимает ему, открыв рот. Девушки любят говорунов. Им почему-то кажется, что слова – это и есть человек.
А кроме того (признаемся самому себе), доктор Моммзен таки произвел на меня некоторое впечатление. «Титаник», погружающийся в пучину, – это, знаете ли, сильный образ, и, что хуже всего, он, видимо, адекватно отражает реальность. Да, каюты «русского лайнера» еще ярко освещены, да, еще играет оркестр, и в роскошных салонах еще продолжаются танцы, да, еще гордо развевается триколор, но загробная ледяная вода уже плещется в нижних отсеках, уже летят в эфир истерические сигналы, и уже скрипят оси талей, спуская шлюпки, которых не хватит на всех…
Я быстренько прокручиваю остальные новости. Министр
