он показывал своим преследователям кулак.
Но те, увидев европейцев, и сами перестали шуметь.
– Ладно, сударь, успокойтесь! – в свою очередь сказал Альбер де Вильрож. – По-моему, эти добрые малые не питают к вам особенно враждебных чувств. Единственное, что вам грозит, – это либо оглохнуть, либо на всю жизнь возненавидеть музыку.
– Ах, брат мой, что бы для меня значила пытка, даже сама смерть, если бы мне только удалось пролить свет Евангелия на эти заблудшие души, погрязшие во тьме варварства! Но они упорствуют!..
Эти слова были сказаны по-английски.
Тогда де Вильрож шепнул своему другу:
– Да это никак проповедник! Знаю-знаю, мы от него еще и не такое услышим. Я едва устоял под напором священной диалектики отца Смитсона. Веселого в этом мало, уверяю тебя. Сейчас он вручит нам маленькие Библии…
– Однако скажите, пожалуйста, каковы их намерения? Чего они хотят? Почему обратили против вас эти варварские орудия, как когда-то пожарные, которых маршал де Лобо отправил усмирять бунтовщиков на площади Шато-д’О? – спросил Александр.
– Они хотят изгнать меня со своей территории, брат мой. Меня, мирного человека, который принес им свет истинной веры…
– Изгнать вас?
– Да! Хотя они и считаются подданными ее величества, но живут по своим законам. И если вы пришли к ним с пустыми руками, то есть если у вас нет фургона, нагруженного товарами для обмена, они вас вежливо выпроваживают вон – до самой границы. В этом я убедился на собственном опыте. Я прибыл только сегодня утром, и уже мне приходится убираться.
– К счастью, они не сделали над вами никакого насилия, – сказал Александр. Он уже пожалел, что смеялся над этим беднягой. Узнав о цели его приезда к аборигенам, француз больше не находил его внешность странной.
– Они бы не посмели. Довольно близко отсюда имеются цивилизованные учреждения. Но что я теперь буду делать один и без средств?
– Успокойтесь. Мы вас не оставим. Хотите делить с нами наш скромный стол и сопровождать нас в нашей экскурсии? С нами вы можете не бояться никакой музыки.
– Увы, братья мои, если у вас нет никаких предметов, которые могут утолить их жадность, вы здесь передвигаться не сможете.
– Ну, на сей счет не беспокойтесь. Мы еще и не такое видели. Не правда ли, Александр?
– Еще бы! – ответил Александр Шони со своим великолепным хладнокровием. – Впрочем, мне кажется, что этот маскарад не больше чем шутка. Просто милые чудаки захотели повеселиться.
Во время этого короткого разговора оркестранты подошли к баобабу совсем близко, так что могли бы рукой дотронуться до белых, которых рассматривали с почтительным любопытством. Затем тот, кто, по-видимому, был их вождем, повернулся к Александру Шони, которого он по солидному виду принял за предводителя маленького отряда, и заговорил с ним на ломаном английском
