лодку на воду. Маленький деревянный ялик вместе с да Сильвой, цеплявшимся за планшир и продолжавшим протестовать, упал за траулером и запрыгал на кильватерной волне, волоча за собой конец тяжелой сети.
Пока траулер продолжал описывать круг возле части косяка, грубые коричневые ячейки сети скрежетали и шипели, переваливаясь через деревянный поручень, пробковый линь раскручивался, как питон, и стекал за борт, являя собой пуповину, связывающую ялик и траулер. Пробковые поплавки, распределенные равномерно, словно бусы на нитке, образовали кольцо вокруг плотной массы косяка, и теперь ялик с да Сильвой, все еще выражавшим недовольство, оказался прямо впереди.
Манфред работал штурвалом, сопротивляясь тяге огромной сети, осторожно подводя траулер к ялику и закрывая дроссель, когда они соприкоснулись. Теперь сеть замкнулась, окружив косяк, и да Сильва взобрался на траулер, таща на плече концы тяжелых трехдюймовых линей из манильской пеньки.
– Ты потеряешь сеть! – набросился он на Лотара. – Только сумасшедший будет окружать такую стаю – они просто удерут вместе с твоей сетью! Да будут мне свидетелями святой Антоний и благословенный святой Марк…
Но, следуя кратким указаниям Лотара, команда гереро уже начала медленно поднимать сеть. Двое сняли с плеча да Сильвы лини, а один помогал Лотару заправить в лебедку стяжной трос.
– Это моя сеть и моя рыба, – проворчал Лотар, начиная вращать грохочущую лебедку. – Не путайся под ногами!
Сеть висела в прозрачной зеленой воде на семьдесят футов в глубину, но снизу она оставалась открыта. Прежде всего требовалось немедленно закрыть ее до того, как рыба обнаружит путь к бегству. Лотар согнулся над лебедкой, мускулы на его обнаженных руках вздулись буграми под загорелой кожей, и он ритмично двигал плечами, быстро наматывая стяжной трос на барабан лебедки. Трос, проходящий сквозь стальные кольца по всей нижней части сети, теперь закрывал ее, как шнурок на гигантском табачном кисете.
В рулевой рубке Манфред осторожно маневрировал, то слегка продвигая траулер вперед, то отступая, чтобы корма оказывалась достаточно далеко от сети и не намотала ее на винт. Старый да Сильва отвел ялик к дальней стороне поплавков и захватил линь крюком, чтобы придать пробкам больше плавучести в тот момент, когда огромный косяк обнаружит, что попался в ловушку, и начнет паниковать. Лотар, работая быстро, продолжал вытягивать стяжной трос, пока наконец на борту не оказались последние из стальных колец. Сеть закрылась, косяк оказался в мешке.
Лотар, обливаясь потом, в промокшей рубашке, прислонился к планширу, настолько вымотанный, что даже не мог говорить. Его длинные серебристо-белые волосы, отяжелевшие от пота, упали ему на лоб и на глаза, когда он жестами отдавал приказ да Сильве.
Пробковые поплавки лежали аккуратным кольцом на пологих зеленых волнах холодного Бенгельского течения, и на дальней от траулера стороне был закреплен маркер. Но пока Лотар наблюдал за ним, задыхаясь, хватая ртом воздух, кольцо поплавков
