в которой сидел Ладлоу, к величайшему неудовольствию олдермена, продолжала приближаться к земле.
Высоты острова Статен век назад, так же как и в настоящее время, были покрыты порослью невысоких деревьев. Среди этой скудной растительности в разных направлениях тянулись пешеходные тропы, выходившие из небольшого поселка, расположенного на территории карантина, и, чтобы не заблудиться в этом лабиринте, требовался опытный проводник. Однако достопочтенный бюргер, казалось, вполне годился для этой роли; двигаясь с необычным для него проворством, он привел своих спутников в лес и, часто меняя направление, так запутал их, что вряд ли они смогли бы самостоятельно выбраться оттуда.
– Облака и тенистые беседки! – восклицал он Миндерт ван Беверут, избегая, к собственному удовольствию, настойчивого преследования со стороны моря. – Маленькие дубки и зеленые сосны весьма приятны в июньское утро. В «Сладкой прохладе», дорогой патрон, вы найдете вдоволь горного воздуха и морских бризов, которые возбудят ваш аппетит. Алида может подтвердить, что один глоток этого эликсира бодрит дух и румянит щеки лучше, чем все примочки и притирки, изобретенные ради того, чтобы терзать мужские сердца.
– Если «Сладкая прохлада» изменилась так же, как ведущая туда дорога, то я вряд ли отважусь подтвердить то, чего не знаю, – ответила прекрасная мисс Барбери, украдкой бросая взгляд в сторону моря.
– О, женщины, суета – вот ваше имя! Лишь бы себя показать и на других посмотреть, вот и все их желания! Нам, согласитесь, патрон, куда удобнее идти лесом, чем вдоль берега, ну а чайки и бекасы пусть уж как-нибудь обходятся без нашей компании! Умный человек должен избегать соленой воды и всех, кто имеет к ней отношение, за исключением тех случаев, когда они служат для удешевления торговли и ускорения перевозок, не так ли, господин ван Стаатс? Ты еще поблагодаришь меня за заботу, дорогая племянница, когда мы взберемся на утес, прохладный, словно тюк с не траченной молью пушниной, а красивый, как голландский тюльпан, на котором еще серебрится роса.
– Ради этого можно согласиться идти туда даже с завязанными глазами, милый дядюшка. Но хватит об этом, Франсуа, fais moi le plaisir de porter ce petit livre, – обратилась она к своему камердинеру, – malgre la fraicheur de la foret, j’ai besoin de m’evanter[23].
Слуга поспешил исполнить приказание своей молодой хозяйки, предупреждая запоздалую любезность патрона, и, поняв по раздосадованному взору и разрумянившимся щечкам своей молодой хозяйки, что ее снедает скорее внутренний, чем внешний жар, деликатно прошептал:
– Que ma chere mademoiselle Alide ne se fache pas! Elle ne manquerait jamais I’admirateurs, dans un desert. Ah! si mam’selle allait voir la patrie de ses ancetres[24].
– Merci bien, mon cher; gardez les feuilles fortement fermees. Il y a des papiers dedans[25].
– Господин Франсуа, – бесцеремонно прервал олдермен, своим грузным телом бесцеремонно оттесняя от племянницы ее по-родительски заботливого служителя и делая знак остальным членам компании продолжать путь, – мне надо сказать вам наедине пару слов. За свою полную
Франсуа, будьте любезны, понесите эту книжицу. Несмотря на лесную прохладу, мне стало душно (
Не стоит огорчаться, дорогая мадемуазель Алида! Даже в пустыне вы не останетесь без поклонников. Ах, если бы мадемуазель согласилась поехать и посмотреть страну своих предков! (
Благодарю вас, дорогой друг. Держите книжку закрытой, в нее вложены бумаги (
