к ван Стаатсу требует принять его в долю. Если бы не его сватовство к вашей племяннице, я бы взял молодого джентльмена с собой ко двору, чтобы устроить там его карьеру.
– Право, милорд, такая сумма мне не по средствам. Высокие цены на пушные товары в прошлый сезон, как вы знаете, сильно расстроили наши финансы.
– Награда будет большая.
– Деньги делаются столь же редкими, как и исправные должники…
– Барыши будут верные.
– Между тем кредиторами хоть пруд пруди.
– Предприятие будет чисто голландское.
– Последние известия из Голландии заставляют нас держать денежки крепко в руках в ожидании какого-то необычайного переворота в торговле.
– Олдермен ван Беверут!
– Милорд, виконт Корнбери?
– Пусть процветает ваша торговля мехами. Но берегитесь, сэр! Вкусив утренней прохлады, я должен вернуться в тюрьму, но никто не запрещает мне раскрывать тайны моей темницы. От одного из ее обитателей я слышал, что Бороздящий Океаны находится у наших берегов! Берегитесь, достопочтенный бюргер! Второй акт трагедии Кидда может разыграться в наших водах.
– Предоставляю заниматься такими делами людям более высокопоставленным, – ответил олдермен, отвешивая холодный церемонный поклон. – Предприятия графа Белламонте, губернатора Флетчера и милорда Корнбери не по плечу скромному купцу.
– Прощайте, упрямец! Умерьте ваши надежды в отношении чрезвычайных коммерческих операций! – произнес Корнбери, деланно рассмеявшись, хотя его глубоко уязвил намек олдермена: ходили упорные слухи, будто экс-губернатор и двое его предшественников причастны к беззакониям американских морских разбойников. – Будьте начеку, или мадемуазель Барбери еще раз осквернит чистоту стоячего болота вашего рода.
Джентльмены обменялись чопорными поклонами. Олдермен был невозмутим, сух и официален, его собеседник сохранял непринужденную развязность. После неудачной попытки, на которую его толкнули отчаянное положение и не менее отчаянный нрав, выродившийся потомок добродетельного Кларендона[8] направился к месту своего заключения с видом человека, усвоившего надменную позу по отношению к окружающим, но, тем не менее, столь черствого и испорченного, что в его душе не оставалось места ни для благородства, ни для добродетели.
Глава II
Слова его прочнее крепких уз, Правдивее не может быть оракул, И сердцем так далек он от обмана, Как от земли далек лазурный свод.
Расставшись с собеседником, олдермен ван Беверут задумчиво продолжал свой путь. Засунув руку в карман и крепко придерживая звеневшие там испанские золотые монеты, только что избежавшие поползновений благородного лорда, в другой же руке он держал трость, твердо и решительно постукивая ею по мостовой. Таким манером он продолжал
Кларендон (1658–1667) – английский государственный деятель и историк, лорд-канцлер.
