перед этим случается в конец завраться. Странно, если говорить одними прошедшими испытание словами, я бы и трех предложений не произнес вслух.
– Посмотрим! Что же ты будешь делать? – отступает, поглядывает в мою сторону с опаской.
У Киры округлились глаза. Он весь как-то сжался, и сейчас я бы ему даже четырнадцати не дал. Из леса к нам приближаются двое. Ростом меньше убитого и моложе. Один из них направляется прямо ко мне. Снова со временем какие-то неполадки. Мне удается схватить Сашкин клинок, вскочить на ноги и увернуться от первого удара, но совершенно не получается подумать.
Я не узнаю чувств, внезапно охвативших меня. Похоже на радость, к которой примешан и страх, и гнев. Дикое, неудержимое желание жить, словно проснувшееся после вековой спячки, пронизывает тело электричеством, и что-то темное, такое же страстное и яростное, идет вместе с ним. Желание жизнь отнять. Я пытаюсь еще удерживать контроль, но, увидев оскал своего противника, забываю о нем. Это больше не к чему. Он не человек. Клыки как у матерого волка. Звук, с которым они щелкают, хватая воздух, пробегает холодом по моей спине.
С Саниной помощью, мне удается подгадать момент и перерезать оборотню горло. Кровь вырывается горячей струей и лишь мельком попадает на меня, но сразу исчезает все, кроме страха, а разгоряченные вены покрываются льдом изнутри. Я опускаюсь на колени, подкатывает дурнота. Желудок пуст, только судорога проходит по телу.
– Вот ты не умеешь им пользоваться! Видел бы себя со стороны, – Сашка, как ни в чем не бывало, вытирает лезвие о траву.
– Что, и этому с ногой не повезло?
– Да все уже, не ной! – поднимает Кирилла за шиворот и ставит на ноги, – а? не, у этого с глазами были какие-то непорядки – сам не знаю, куда он смотрел?
– Ну да.
– Да.
– Саш…
– Чего? Кира, е-мое, нечего сопли развозить, собери иди их вещи! – внимательно изучает одного.
– Я… хотел сказать, – сглатываю слюну, отворачиваюсь, но повсюду в глаза лезут мертвые, – тот, ну которого я… Мне кажется, я его знаю.
– Шутишь?
– Нет, он напомнил мне Беорна. Сейчас, – останавливаю нетерпеливое восклицание, – в общем, я когда маленьким был, любил всякие истории про викингов читать, и просто – сказки разные, ну бывало и сам сочинял, когда нечего было делать. Он, – я кивнул на тело, – именно таким я представлял Беорна, которого сам же и придумал, а потом по ночам боялся. Сидел при свете, пока не засыпал.
– И долго?
– Что?
– Долго ты его боялся?
Я нахмурился.
– Оружие я себе заберу, советую поступить также со своим Беорном, да пребудет память о нем в веках…
– Пошел ты! Придурок!
Рев мотора нарушил только что набравший силу ход моих мыслей. Спустя несколько минут на поляну выехал Альберт. Остановился, раскрыл дверцы. Урчит, видимо, сытый.
– Я же сказала, от дороги
