еще пару вопросов, и я выложу всё.
– Тогда где…
– Достаточно!
В мужском голосе слышался отчетливый гнев. Чужая сила оторвала от меня камень правды, и я тут же свалилась на стол, не в силах больше удерживать себя в сидячем положении. Кровь шумела в ушах. Разговор около меня шел на повышенных тонах, но до меня долетали только отдельные фразы.
– Перегибаешь палку. Это же твоя сестра…
– Была в той комнате, все это видели. Иггдрасиль пропал…
– Люсия подтвердила, что не брала его. Невозможно солгать камню правды.
– Она могла что-то видеть…
– Я сам расспрошу её. Ты на сегодня сделала достаточно.
– Вы не можете мне приказывать! Я – придворный маг.
– Начинаю думать, что это решение было ошибочным.
Дверь допросной с грохотом закрылась за взбешенной Маризой. Меня бережно подняли за плечи, и в тело полилась живительная сила. Вскоре слабость осталась в прошлом. Я посмотрела в знакомые глаза:
– Что же это вы, Добрыня Евсеич, силу свою разбрасываете куда попало?
Бывший придворный маг прищурился:
– Сила моя, что хочу, то и делаю. А ты не кто попало, а моя любимая ученица.
Добролюб повернулся к дознавателю, который все еще стоял в углу с нечитаемым выражением лица.
– Извини, Всеволод, что пришлось вот так ворваться в твою епархию.
– Ты не первый и, чувствую, не последний, – отмахнулся дознаватель. – Сомневаюсь, что эта фифа уйдет просто так.
– И что ты обо всем этом думаешь?
– Дело нечисто. Когда Мариза привела Люсию, то была спокойна и даже довольна, а потом ворвалась сюда, как будто у нее земля под ногами загорелась, да еще и камень правды притащила.
Не успела я порадоваться зоркому взгляду и острому уму дознавателя, как он посмотрел на меня.
– Я практически уверен, что ты не похищала Иггдрасиль.
– Практически? – фыркнул Добролюб. – Она сказала, что не брала его, когда держала в руках камень, который не дает солгать.
Всеволод глаз от меня не отвел.
– Я также уверен, что ты знаешь о том, что случилось, намного больше, чем рассказала мне.
Ты себе не представляешь. Отвечать я не стала, чтобы не подкидывать ему новых идей. Всеволод посмотрел на Добролюба.
– Я вас оставлю. Нужно написать рапорт для Его Королевского Величества.
Дознаватель вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь. Мы остались наедине с Добрыней Евсеевичем. Бывший королевский маг всегда напоминал мне былинного богатыря. Высокий, массивный, со светлыми волосами до плеч и бородой, в которой с годами появлялось все больше седых прядей. Загорелую кожу изрезали морщины, но светло-голубые глаза смотрели все также проницательно.
В детстве он занимался с нами обеими. Учил магии и при этом не выделял Маризу, в отличие
