вперёд, только на запястье поглядывает, с направлением сверяется.
И главное поди соображает, куда ловчее двигать. На Денисовке любого пришлого встретит патруль, а коли ты милости околоточного не сподобисся, там тебе и быть до утра в железах. Винтолётья у нас за просто так не шмыгають, то кажный окрестный на зуб знать должон. Потому двигался мужичок грамотно, на север, в поля, благо их по правый берег было предостаточно. Какие реестровые, а какие и вольные, за мзду малую, благо той земли кругом – даже пятая часть лесов до сей поры не сведена.
А всё потому что народцу мал-маленько. Тут делов-то, для обоснованья – позвать с Печоры самоходный равнятель, чтобы отвалы понаделал да на случай разлива от поймы отгородил. Стоит то недёшево, но и не сказать чтобы совсем непосильно. А потоместь – только трудись, осваивай землицу, она тут плодородна-ая. Да только кому трудиться-то? Алконавтам с Денисовки, что между приходами в порт сухой баржи неделями не просыхают? А может, городским с Нарьяан-Мара? Так тем местный гнус не по нраву.
Потому и не освоена, выходит, до сих пор стоит территория. Хотя, если так и поглядеть – хутора постепенно обустраиваются, не то чтобы совсем дикость кругом, бывают и совсем добрые хозяйства.
Мужичок между тем ровно к одному такому и направлялся. Хозяйская усадьба, летний навес для техники, широкий заезд под землю в хранилище, дальше коровник, птичник, даже конюшенка небольшая, всё солидно. Куры бродят по двору, два свинтуса нежатся на майдане, ну не любо ли?
Вот и залётчику нашему любо. Шагает себе вперёд, как к себе домой, даже глаз никуда не скосит, будто бывал тут не единожды. И только на сухой кашель ружжа останавливается, терпеливо поднимая руки вверх.
– Кто таков?
Голос хозяина прозвучал в матюгальнике не без смешинки. Уж больно нахален был пришелец.
А ответа-то и не слыхать, тому как далеко.
Рот-то мужичок открывает, а всё ветром его слова сносит.
– Стой там, ща.
Пощёлкал чем-то у себя хозяин, отчего в эфир пошли наводки, а собака во дворе вдругорядь забрехала да унеслась аж за майдан. У всяких кабыздохов слух чуйкий, тут уж как водится.
– Теперь говори.
– К Сяо Вану буду.
На этот раз голос отвечающего зычным эхом разнёсся по всей округе.
– А звать тебя как?
– Родионом кличут.
– По батюшке?
– Романыч я.
– Не знаю такого.
Пришелец продолжал держать руки вверх и нетерпения проявлять не спешил.
– Да ты пусти, хозяин, там ужо обсудимо.
Хуторянин на это хмыкнул, но ствол опустил.
– Ну заходи, коли не шутишь.
Трое дроньев, окружившие тотчас неурочного гостя, тут же сорвались с места и унеслись
