этого дома и его загадочной жительницы, я бы сейчас медленно околевал один на безлюдной дороге. Поэтому, можно сказать, что мне повезло.
Мы вышли из машины, и вдруг в стороне, между деревьями, послышался жуткий вой. Точь-в-точь такой, какой я слышал на дороге. Только в этот раз он звучал гораздо ближе. Я обернулся к Офелии.
– Волки! – в ужасе воскликнул я.
– Волки, – спокойно сказала она, – Я называю их «соседями». Всю зиму ходят здесь. Ищут, чем поживиться. Пойдем скорее в дом.
***
В доме было темно, тихо, пахло хозяйственным мылом и чем-то скисшим. Но главное – здесь было тепло. Офелия зажгла керосиновую лампу, и все вокруг осветилось мягким, жёлтым светом. Внутри дом тоже был странным, необычным. Казалось, он был построен из того, что попалось под руку неумелому строителю. Кирпич, бревна, куски фанеры и обломки досок были соединены между собой клеем, дыры в стенах были залеплены глиной, кое-где виднелись остатки штукатурки.
Какой-нибудь оптимистичный дизайнер назвал бы обстановку в доме стилем фьюжн, но мне все это казалось безвкусной мешаниной. Старинная мебель сочеталась с деревенскими вязаными половиками, винтажные люстры – с голыми, почерневшими от времени, досками пола. На неровных стенах висели портреты поэтов и писателей в золоченых рамах, а рядом были налеплены вырезки из журналов.
– У тебя очень… атмосферно! – сказал я, снимая куртку и ботинки.
– Просто кругом нелепое старье, оставшееся от отца, – ответила Офелия.
Она отнесла лампу на маленькую кухню и поставила её на стол. Задернув занавески, она развела огонь на очаге и поставила кипятиться чайник.
– Извини, я не ждала гостей, поэтому угостить могу только чаем с сухарями, – сказала Офелия и внимательно посмотрела на меня маленькими пытливыми глазками.
– Не беспокойся, я не капризен и ничуть не привередлив в еде, – ответил я, – я до сих пор не до конца согрелся, поэтому горячий чай – это райский напиток для меня.
Пока чайник кипел, я осматривал кухню. Судя по всему, Офелия была неважной хозяйкой – на кухне было грязно. На столе громоздились немытые тарелки с остатками засохшей еды, некоторые из них покрылись плесенью. Стол был заляпан жирными, липнущими к рукам пятнами. Пол казался немытым много недель и был завален крошками и другим мусором.
– А знаешь, почему мой отец выстроил дом в лесу? – спросила вдруг Офелия и, не дождавшись моего ответа, сказала, – потому что скрывался от долгов. Вот так вот. Был гуманитарием на всю голову, совсем не умел выстраивать семейный бюджет.
– Вы переехали сюда всей семьей? – спросил я, рассматривая старинные статуэтки, небрежно расставленные на полке.
– Да, но мама вскоре сбежала, не смогла вынести такой нищенской и дикой жизни.
– Ты хочешь сказать, что твоя мать ушла и оставила тебя в лесу?
– Не совсем так. Она ушла, пообещав вернуться за мной, но… не вернулась.
Я на минуту представил, каково
