знаний по географии.
Насколько помнил Пётр узбекский язык – тюркский, а, значит, татары его должны хоть немного понимать. Сам Пожарский из восточных языков знал только имена их учёных и поэтов, что он и продемонстрировал дедушке. Фирдоуси, Ибн Сина, Низами, Омар Хайям. Лекарь покачал головой, показывая, что это великие учёные и очень странно, что варвар из Московии их знает. Но когда он увидел книги, то глаза его стали вполне круглые. Врут, что узбеки узкоглазые, просто им не то показывали.
Весь путь от Казани до Белорецкого острога от нечего делать Пётр учил товарища русскому, а сам понемногу изучал узбекский, в целом не понимая, зачем ему это надо, лучше бы время потратил на латынь. Однако Пётр ещё в первый год принял решение ни в коем случае не изучать латынь, международным языком должен стать русский. Хотите разговаривать со мною – учите великий и могучий. И ведь действовало. Оторванные от своей языковой среды переселенцы из Европы его лихо осваивали. Ну, правда, это были самые умные европейцы.
В Белорецке Пётр пробыл два дня, а потом вместе с основной массой переселенцев и стрельцов целых два дня добирался до истока Миасса. Сам городок его порадовал. Миасс напоминал Вершилово на весну 1619 года. Ровные улицы, пока не засыпанные щебнем, дома крытые черепицей, дымы печей и даже строящаяся церковь.
Сразу стали строить семьдесят домов и пять казарм. Пока не очень понятно было, что делать с башкирами, во-первых, они не семейные, а даже если и создадут семьи, то девушек всего девять, мужиков же тридцать восемь. Ну, что делать, год поживут, потом привезу, во-вторых, овец и коз на всех явно не хватит, тем более что он обещал ещё и шестерым ногаям из прошлогоднего завоза отары подогнать. Пришлось собирать этих товарищей и с помощью одного из ногаев Торка, переименованного уже в Турка объяснять выкупленным рабам, что вот создавайте девять семей и получите немного овец и коз, а остальные будут работать на шахте и в плавильном цехе. Пётр ожидал увидеть побоище за девушек, но всё на удивление закончилось мирно. Скорее всего, они уже по пути сюда пары составили.
Первые дни был аврал, всем миром или колхозом, поднимали целину. Самое интересное, что все ставшие семейными башкиры тоже захотели получить надел и посеять рожь с пшеницей. Ну, и замечательно. Пришлось, правда, ещё дома строить. Когда с посевной закончили, и народ принялся обживаться, Пётр, наконец, смог пройтись по металлургическому комплексу Миасса и оценить, чего достигли за неполный год.
Успехи были не слабыми. Выплавили более двадцати тонн черновой меди. Хотя, тут до электролиза ещё сотни лет, так что, просто меди. Теперь добавятся почти три десятка башкир к металлургам и работа должна ещё лучше пойти. Кроме того получили пятнадцать тонн чугуна. Тоже не плохо для начала. И на закуску имелся полный бочонок золота, килограммов восемьдесят, Пётр его еле поднял. Сильно-то его золото не порадовало, ему за пару лет его евреи навозили с избытком. Пора форт Нокс строить. Чугун был важнее.
Если метр рельса весит десять
