как: «Вы прекрасны, как этот цветок»[8] [Петина 1985].
Обращение к своим воспоминаниям о «взлете» альбомной культуры на рубеже 1940–1950-х гг. среди сельских школьников вызвано тем, что, во-первых, соотношение письменного фольклора и повседневной жизни послевоенного периода не стало предметом этнографического исследования, во-вторых, отставанием этнологии от литературоведческих исследований, в которых проблемы взаимодействие быта и литературы породило интересную литературоведческую традицию, заложенную в трудах Ю. Н. Тынянова, Б. М. Эйхенбаума и продолженную в исследованиях В. Э. Вацуро, Л. И. Вольперт, Л. И. Петиной и ряда других авторов.
Однако, в отличие от трудов, посвященных преимущественно структурному и технологическому анализу альбомной культуры пушкинской эпохи, сегодня вызывает интерес совпадение двух периодов российской истории, завершившихся победой русского оружия в отечественных войнах и наступившими потеплениями, получившими название «александровской весны» и «хрущевской оттепели». Иными словами, внимание сосредоточено не столько на альбомах, хотя и на них тоже, сколько на «времени славы и восторга», наступившем после побед над Наполеоном и Гитлером. По свидетельству Анны Чекановой, традиция рукописных альбомов пришла в Россию в середине XVIII в. из Западной Европы и живет уже более двух столетий, не теряя своей популярности и притягательности [Чеканова 2001].
На заре становления «альбомной культуры», в конце XVIII в., составлением альбомов занимались мужчины – хозяева усадеб и поместий, но уже в первой четверти XIX в. «уездной барышни альбомы» стали важным элементом семейного быта, уделом юных барышень.
Так, например, активной читательницей была Татьяна – литературная героиня пушкинского «Евгения Онегина».
Ей рано нравились романы;
Они ей заменяли все;
Она влюблялася в обманы
И Ричардсона, и Руссо.
Ее родительница «была сама от Ричардсона без ума», но вдобавок:
Бывало писывала кровью
Она в альбомы нежных дев…
Однако чтение и альбомоведение осталось в молодости, когда родительницу выдали замуж, а муж привез ее в деревню.
Но скоро все перевелось:
Корсет, альбом, княжну Алину,
Стишков чувствительных тетрадь
Она забыла…
Сегодня мои неоднократные попытки разыскать альбомы среди оставшихся в живых одноклассников, юношей и девушек 1940–1950-х гг., к сожалению, не увенчались особым успехом. Многие мои сверстницы стыдливо признавались, что уничтожили свои альбомы вместе с содержащимися в них «секретами» и признаниями в ранней влюбленности, чтобы не вызвать ревности и лишних вопросов у женихов и мужей. Что касается сверстников, то они по истечении
http: hghltd.yandex.net/yandbtm7url
